– Дебил! Оружие! Кобура закрыта! Почему она закрыта?! Про меры предосторожности читал, осел?! – орал на воспитанника Барзило.

– Так вы же сказали…

– Поблагодари Господа, дебил! Он жизнь твою спас! – больше всех не по себе стало Валерию Александровичу. Виталя действительно позабыл элементарные вещи – наверняка он еще толком не успел испугаться и понять, что оказался на волоске от тяжелой травмы как минимум. – Чего стоишь?! Сивого хватай! – капитан кинулся к Виталику. Тот в свою очередь подлетел к лежащему в сугробе Андрею, которому больно не от раны, а от собственного безрассудства.

Пуля задела по касательной правое плечо. Пострадавший чувствовал, как в том районе булькает кровь.

– Живой?!

– У него кровь. Еще чуть в сторону и…

– Виталик, ты тупой или прикидываешься?! Он чуть тебя не прикончил. Если хочешь, не стесняйся – можешь добавить ему, если мало крови. Скажем, что ударился при падении. Я разрешаю.

Виталий глянул на шефа как на абсолютно неадекватного человека. Андрей с надеждой посмотрел на стажера.

– Нужно перевязать рану.

Ответ напарника разочаровал капитана.

– Еще чего?! Тащи козла к машине. Что с тобой такое, шкет? Ты даже не понял, как тебе повезло. Опасность везде. И исходит она от каждого, – Барзило, собственно, и сам недооценил Андрея, которого схватил за больную руку. – Пошел, говнюк! Виталик, разыщи его пистолет и проверь, что в ранце. И осторожнее, пожалуйста!

– Я не хотел, – пытался промямлить Андрюха, которого от хватки двух полицейских трясло как во время землетрясения.

– А я считаю, что как раз наоборот. Ты попал, чувачок, – Барзило неловко толкнул парня, пытавшегося держаться за раненное плечо. Тот припал к капоту старенького «Бобика» и от бессилия сполз на заснеженную дорогу. Барзило же захлестывала ярость, ибо его подчиненный мог получить травму, в том числе и по недосмотру наставника. Злость от своей же ошибки он желал выместить на стрелке. – Поднимайся, размазня! Чего расселся?! Нечего из себя жертву изображать. Ты хоть понимаешь, что чуть мента при исполнении не угробил?! Ты присядешь, гарантирую, – суровый мент стал дышать практически Андрею в лицо. – Откуда пестик? Что в ранце?

– Вещи.

– Виталька, что в ранце?!

– Деньги, товарищ капитан. Много… денег.

– Вот оно как! А дело взыграло новыми красками. За кучу бабок можно и жизни лишить какого-нибудь там мусора, да? Стажер, сюда шагай. Ты в рубашке родился.

– Это все не мое. Меня подставили. На скупку напали – я спасал деньги шефа, – Андрюха плел первое, что пришло на ум.

– Виталя, как ты держишься? Я бы уже придушил его.

– Так он ведь еще мелкий. Явно были причины…

– Ты упал с луны?! – обомлел капитан. – Какие, на хуй, причины?! Мы бы тебя похоронили! Представь, что бы я сказал твоим предкам: видите ли, у убийцы были свои причины, и мы должны уважать его выбор, так?! Что бы они ответили, как считаешь?! Когда ты уже будешь головой думать?! С нами тут никто не сотрудничает. Нас всей душой ненавидят. А ты будто в разъяренной толпе народа попросил себя растерзать и не сдерживаться. Осторожность и техника безопасности прежде всего! В Рязани вон грибы с глазами, а в Челябинске молодняк с «калашами».

– Пистолет травматический.

– Ну или с травматами.

Пока полицейские рядились, Андрей не поднимался со снега и пытался задержать хлеставшую с предплечья кровь.

– Кровь-то у парня не останавливается.

– Вернемся в отдел, и я подам прошение, чтобы тебя отправили в больницу работать, а еще лучше… куда-нибудь в столовую милосердия! Ты, блять, мент или медбрат?! Ты же милицейскую шарагу кончал.

– Вы давно читали конституцию, капитан?

– В дебрях Тракторозаводского гетто она ни к чему. Лучше подними этого козла и проведи досмотр. Вдруг еще чего прячет.

Барзило поднял Андрюху за шкварник:

– Ну ты и пушинка, мать твою! Как у тебя еще сил хватило пестик держать. Вперед, стажер.

– А…

– Не переживай. Он всего лишь поверивший в себя малолетний бандюк. И если у него замерзнет жопа на морозе, то это даже полезно – хорошая подготовка к нарам. Там любят таких смазливых.

– Не буду я его за яйца трогать.

– Ты где набрался смелости, чтобы мне перечить, шкет? Тебе не хочется наказать засранца за его поступок? Стрелять в полицию, даже игрушечные пистолетики наводить – уже преступление. Что твоя конституция говорит по этому поводу, а? Молчишь? То-то же! Ежели хотят выжить, то пускай не высовываются. Вместо тебя случайной жертвой мог стать кто угодно: мамаша с коляской, например. Вечно они заберутся в глушь и жалуются потом, что им с коляской пройти негде. Ладно, хрен с ними. Если б ты сейчас лежал в том сугробе с пулей в животе, поверь, мир бы лишился подающего надежды полицейского. А все великие начинали с низов, парень. И первое, чем они руководствовались – это выдержка, беспрекословное соблюдение общественного порядка и законность, к кому бы она ни относилась. А сегодня на районе творится беспредел. И ты своим состраданием только поощряешь его. Да через тебя перешагнут и не заметят. Эти козлы – они же чувствуют страх, неуверенность, доброту особенно… и тут же ей пользуются. Вот все наши полицейские легенды в первую очередь и перешагивали через собственные чувства, в том числе через сострадание, чтобы окружающие спали спокойно. Вор, как говорится, должен сидеть в тюрьме! Уяснил?! У тех, кто там заседает в кабинетах, свои законы, а здесь, на земле – свои. Либо ты для них авторитет, либо пустое место. Второй вариант позорит мундир. Открою тайну: таможенники и в жопу руки суют таким, как он. Это милиционеры были с народом, а вот полицейские… Да, у Медведева-то губа не дура вывеску поменять. Сейчас на дворе война всех против всех. И надо себя правильно поставить, – Барзило в который уже раз схватил Андрея за грудки, дабы тот сильно не оседал на землю. – Повторяю для умственно отсталых! Откуда пистолет и откуда деньги? И в кого ты стрелял до нашего приезда?

Правый рукав Андрея уже порядком почернел от крови.

– Не я стрелял, а в меня.

– Хочешь сказать, что ты и оружием пользоваться не умеешь? Вы все сегодня сговорились?! Ты мне чуть стажера не угробил. А деньги в ранец тебе Дед Мороз подложил?!

– Я… я… Пожалуйста…

– Допрыгался, дубина стоеросовая. Заплачь еще.

Из-за боли Андрюша толком ничего дельного сообразить не мог.

– Мне кажется, он больше напуган, чем опасен.

– Вряд ли он стрелял в тебя с перепуга, хотя… ты иногда такое отчебучишь, что страшно.

Тут Барзило подозрительно сощурил глаза, беспардонно схватил Андрея за морду и повернул его в