– Месть позволительна только по отношению к человеку, чья вина как преступника доказана, и вердикт вынесен муфтием или судьей. Живые бомбы в основном – это отчаявшиеся, невежественные, обманутые, слабые, затравленные, зачастую больные и потерявшие все в этом мире люди, которые используются в чужих грязных играх. В этих событиях нужно искать политические мотивы, а не религиозные. А в целом ислам поощряет прощение вместо мщения.

– Но практика подтверждает обратное, к сожалению…

– То, о чем ты говоришь, в принципе противоречит основам ислама и к тому же не относится к практике подавляющего большинства мусульман. Более того, самоубийство и убийство других – это ужасные, смертельные грехи в моей религии.

– Возможно, что это так. Однако я, как простой обыватель, не вижу ничего созидательного со стороны того большинства мусульман, о котором ты говоришь. Они больше позиционируют себя как потребители, а зачастую и разрушители материальных ценностей, произведенных западными культурами. Не в той ли опасной формуле кроется ответ, где говорится, что для искренне верующего мусульманина ближняя жизнь – это всего лишь тюрьма, которую нужно поскорее покинуть?

– Это большая тема, Бен, – усаживаясь поудобнее, сказала Хадиджа. – Тема для множества исследований и обсуждений. Но я все же постараюсь ответить, как могу. Если исходить из первоисточников ислама, то мусульманин не должен игнорировать ближнюю жизнь. Поэтому для правильного понимания этого и других принципов и норм моей религии требуется не избирательное, а комплексное понимание аятов Корана и хадисов пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха. Именно такой подход помогает человеку избегать крайностей и научиться находить баланс между желанным и праведным и тем самым следовать напутствию посланника Всевышнего, где он говорит, что из всех дел лучшее то, что находится посередине. Иными словами, поощряет поиск «золотой середины» во всех делах. С другой стороны, ближняя жизнь – это место деяний, посредством которых человек приближает или отдаляет себя от милости Всевышнего, тем самым определяя свое будущее положение в вечном миру. Поэтому одно из изречений последнего Посланника гласит, что лучшие из нас те, которые прожили долгую и праведную жизнь.

– Хадиджа, все, что ты говоришь, осталось в правильных книгах, – выдал Бен, – а в жизни, если оглянешься вокруг, все с точностью до наоборот.

– Бен, я не соглашусь с твоим столь категоричным подходом, – возразила Хадиджа. – Прежде чем осуждать, правильнее было бы принять во внимание все составляющие условия и причины, включая, политические, экономические, социальные того, почему мусульманские страны и общества утратили свои доминирующие позиции и были завоеваны, попав в колониальное рабство с последующим упадком развития науки и производства материальных ценностей. Ведь несколько столетий тому назад все было наоборот-мусульманский мир был на подъеме, а христианская Европа тонула в мракобесии, терроре инквизиции и тотального невежества. Но история человеческого общества – это не движение по прямой линии, это живой процесс взлетов и падений. Как синусоида при работе сердца, где прямая линия расценивается как смерть организма.

– Неплохое сравнение, на востоке умеют красиво говорить, – остановил Бен Хадиджу. – А чем же ты можешь объяснить то, что кривая для мусульманских стран уже давно идет вниз?

– Ученые ислама считают, что как только мусульмане стали отходить от столпов своей религии, превратившись в невежд, сбитых своими пристрастиями с прямого пути единобожия, забыв, что Всевышний одарил их самым лучшим – религией ислама, они потеряли силу своего единства и заслужили наказание от Создателя. Поэтому, уступив ведущие роли в мировой истории, мусульманские общества превратились в колонии западных цивилизаций. Не стоит забывать, что нынешнее процветание западных обществ в немалой степени основывается на достижениях научной мысли мусульманских ученых и на награбленных материальных и природных богатствах из тех же колониальных стран. К тому же, по мнению многих аналитиков, не за горами то время, когда кривая роста будет свидетельствовать в пользу восточных цивилизаций, включая мусульманскую.

– И это как-то можно связать с ростом движения исламистов в мусульманских странах? – хмыкнул Бен.

– Движения исламистов носят политический характер, где пересекаются интересы зачастую далеких от религии людей. Религия – это не инструмент для политизации, а возможность очищения и развития каждого индивидуума, а через это – всего общества. Поэтому я полагаю, что причиной роста мусульманских обществ, скорее всего, будет возврат каждого мусульманина к истокам ислама и искреннее соблюдение заповедей религии со знанием и усердием, нежели политические амбиции отдельных представителей моей уммы.

– Да уж, нет лучшего средства, чтобы загнать себя в сон, чем побеседовать с тобой о неразрешимых проблемах, – сказал Бен, зевнув от души.

– Ну спасибо, хоть какая-та польза от меня для тебя есть, – махнула на него рукой Хадиджа и погрузилась в чтение Корана.

На следующее утро каждый выглядел гораздо лучше и бодрее. В ожидании скорого освобождения из тесной каморки, в которой они провели чуть больше суток беглецы подшучивали друг над другом и строили планы на сказочный Дубай. Вскоре тягач заехал на территорию зоопарка и направился в специальный ангар для приема и сдачи животных. Еще через двадцать минут после полной остановки автоматически раздвинулась передняя стенка каморки, образовав дверце для выхода через кабину водителя.

– Выходим и смешиваемся с толпой, – сказал Бен.

Забрав каждый свою поклажу и еще не веря чудесному освобождению, Бен и Хадиджа быстро покинули гараж и скоро оказались на территории зоопарка, объятые детским смехом, жаром солнечного дня и несравнимым чувством свободы.

– Зверей нам и в жизни хватает, – сказал Бен, ускоряя шаг и не оглядываясь по сторонам. Выйдя из зоопарка, Бен направился на парковочную площадку и, пройдя сквозь ряды машин, остановился около микроавтобуса серебристого цвета. Сбросив свой груз в багажник, молодые люди сели в машину в предвкушении незабываемых дней в роскошном Дубае.

– Где ты ключи взял? – спросила Хадиджа, обрадовавшись, что на этот раз не нужно будет скрываться на угнанных автомобилях.

– Это страна чудес, я же тебе говорил, – ответил Бен, немного расслабившись оттого, что удалось вырваться из заколдованных объятий Персии.

– Куда мы сейчас? – не успокаивалась девушка.

– В лучшую гостиницу Дубая. Есть возможность пошиковать пару дней, – широко улыбнувшись, подмигнул Хадидже Бен.

– Ты обещал…

– Помню. Все будет исполнено в лучших традициях востока – тонко и со вкусом, – не переставал забавляться Бен.

– У тебя только один день, чтобы исполнить свое обещание, – твердо сказала девушка, – иначе мне самой придется найти дорогу домой.

– Мы отыщем эту дорогу и вместе пройдем ее с тобой, Хадиджа, – ответил Бен, набирая скорость в сторону самой высокой башни в мире.

Пекин, Китай, 22 июня.