В пять часов утра полковник Денисов был уже на ногах и в курсе обстановки. Вскоре прибыл подъесаул Греков. Он привез мне радостную весть, подтвердив, что все рассказанное полковником X соответствует истине, и что полковник Дроздовский уже выслал нам броневик, а также приказал конно-горной батарее под прикрытием эскадрона конницы рысью направиться к Новочеркасску.

Полковник Денисов тотчас же отправился к войскам, чтобы лично руководить предстоящим боем, а мне пришлось временно задержаться в Атаманском дворце и закончить последние распоряжения по сбору частей. Часов около 8 утра меня вызвал к себе командующий группой, чтобы помочь ему руководить боем. Его я нашел занятым перегруппировкой частей и их размещением в Хотунке. По городским улицам плыл запах цветущей сирени... Сегодня был хороший день для нас: день, чтобы добиться славы, день, чтобы захватить знамена противника и напитать землю кровью большевиков. Или же это станет битвой на смерть.

И снова началось! Каждый солдат скажет вам, что образы и звуки, запечатлевшиеся в памяти в пылу схватки, остаются живыми даже спустя пятьдесят лет... Все истинно! Густые цепи противника при поддержке артиллерийского огня очередного лязгающего и дымящего бронепоезда, на широком фронте уже вели наступление с севера, в направлении Хотунка. Солдаты противника чувствовали воодушевление, предвкушая легкую победу. Так бы с немцами "товарищи" воевали! Ан нет, от немцев красные бегут без оглядки, а потом на нас кидаются, как бешеные собаки! Применяют стратегию трусливого шакала.

По данным разведки, накануне в Шахты из Москвы прибыло множество эшелонов с воинской силой и военной техникой, чтобы сотворить чудо в непокорной сельской местности, где прославленных северных "красных командармов", одного за другим, сперва водила за нос, а затем и разбивала армия мятежных оборванцев. Кремль дал грозный приказ: "Любой ценой захватить Новочеркасск. Потопить Белое движение в крови. Непослушание ведет к наказанию, открытое неповиновение требует расплаты. Казачьи территории должно получить по заслугам, а их земли следует предать огню. Казаки понимают только один язык. Язык грубой силы."

Ульянов-Ленин желал незамедлительных результатов и впечатляющих побед. Антонов обещал ему, что заставит мятежников вопить от боли, и эти вопли донесутся до самого Кремля.

Красный командарм уже видел свою статую в Ростове-на-Дону, представлял названные в его честь улицы и города по всей России и мечтал, что его имя в истории останется навечно. В основе этих вдохновляющих видений лежали не только амбиции, но и жгучая жажда отмщения за свои прошлые неудачи. Сегодня все будет по другому! Он жаждал мести.

Сейчас он разгромит Донскую армию и тогда останется проломить несколько горячих голов в глубинке, и война выиграна. Осталось лишь одно сражение, капитуляция мятежников, парад победы, и что самое важное, вождю Ленину и этим дурням в Совнаркомах необходимо понять, что причиной всему этому стал он, Яшка Антонов! Отправленная сегодняшняя телеграмма с отчетом, по мнению красного командарма, в ближайшие годы войдет во все учебники истории, но что еще важнее, написанные сегодня слова завоюют ему благодарные голоса партийной верхушки на всю оставшуюся карьеру.

Большое численное превосходство красных и наличие у них мощного бронепоезда, безнаказанно передвигавшегося с одного места на другое, и постоянным огнем своих тяжелых орудий подавлявшего всякое сопротивление станичников, подбадривало красногвардейцев, и они энергично напирали на наши части, тесня их к Хотунку.

На оружейных башнях и орудийных палубах неуязвимого бронированного чудовища из массы нагретого металла играли отблески солнечного света, перемешиваясь с отражениями огня от выстрелов пушек и пулеметов. Из люков поднимался пар, а из пушечных портов вырвалось пламя, а от толстой брони, усеянной рядами заклепок, отражались все наши пули и осколки, она лишь гудела при этом как гигантский барабан. Пар и дым стоял над бронированным монстром завесой, то и дело разрывавшейся алыми сполохами, будто Люцифер собственной персоной открывал дверцу своей адской топки. Под прикрытием брони - пять пушек, двенадцать станковых пулеметов с водяным охлаждением. Сила!

Большевики снова и снова стреляли по рядам казаков, зная, что им всего-навсего нужно сломить эту презренную маленькую армию и захватить Новочеркасск, и весь Белый мятеж Юга распадется, как гнилая тыква и это неизбежно, ибо так сказал сам Ленин, но донские партизаны, возвращая пулю за пулей, знали, что Красный Север, однажды получив кровавую рану, сто раз подумает, прежде чем снова осмелится вторгнуться в священную землю Дона.

Вскоре малочисленный гарнизон предместья стал постепенно очищать Хотунок и жаться к юго-восточной окраине Новочеркасска. На казаков, как я заметил, не столько материально, как морально действовал бронепоезд красных, постоянно выплевывающий густой угольный дым в голубое весеннее небо. Но все же, этот бронированный монстр нарвался на нашу закладку, помещенную в вырытую яму в том похожем на могилу отпечатке, который шпала оставляет на железнодорожном полотне. Раздался мощный врыв, разрушивший пути и повредивший ходовую часть паровоза. Молодцы саперы! Отлично сработали! Бронепоезд грозно загудел, выпустил густую струю дыма, но все же его экипажу - революционным матросам пришлось убедится, что они угодили в ловушку. Ни туда, ни сюда. Впрочем, это нисколько не мешало пушкам и пулеметам бронепоезда вести по нашим позициям ожесточенный огонь.

Ввиду этого, я приказал срочно составить два пустых поезда и пустить первый из них со станции, по ж/д путям, навстречу бронепоезду противника. К сожалению, паровозы были без машинистов, так как среди этих трусов храбрецов не нашлось. Как грабить, так железнодорожники первые, а как искупать вину - так боятся! В свободную кабину отправленного паровоза я распорядился разместить, для усиления поражающего воздействия, две бочки с керосином и одну со смолой.

Как только бронепоезд большевиков заметил мчащийся ему навстречу поезд, он дал по нему несколько выстрелов, но наш паровоз с путей не сошел, и только языки пламени