слышу грохота в своих ушах. – Не уходи.

Отпустив его руку, я неспешно переворачиваюсь на спину. Рубашка на мне окончательно задирается. Касаюсь пальцем колючего квадратного подбородка, а потом поднимаю руки над головой и плавно опускаю веки, предоставляя Яну полную свободу действий.

– Ты умеешь сводить с ума, Тая, – шепотом произносит Ян. – Как глупый мотылек, я доверчиво лечу на твой свет.

– Ещё неизвестно, кто из нас глупый мотылек.

* * *

«Я скучала по тебе».

Эти слова застревают в моем горле, когда Ян с непривычной прежде медлительностью, опускается на меня, ни на секунду не прерывая визуальный контакт. Удивительное мгновение: что-то такое близкое и понятное каждому вспыхивает между нами, как грозовое облако, готовое обрушится проливным дождем на наши спокойные жизни. Он осторожно опускает голову и касается лбом моего, а я бесследно пропадаю в его задумчивых, полных тайн глазах. Впервые наша близость настолько неспешна и осторожна. Мы будто знакомимся. Будто только что случилось наше первое свидание, а следующих больше никогда не предвидится. Испытывая болезненную тоску и отчаяние, я крепко обнимаю мужчину, о котором мало, что знаю, для таких особых чувств… И знаю слишком много.

Ян сцепляет наши пальцы и поднимает мои руки над головой. Его движения плавные, нежные и такие мучительные… Он похищает мое дыхание, завладевает мыслями. Я целиком и полностью принадлежу ему, как звезда вселенной. Отпустив руку, Ян нежно обхватывает мой подбородок и замедляет темп. Вспыхнувшая на миг тревожность в его взгляде внушает опасение. Если и есть что-то, что беспокоит сознание Яна даже сейчас, я хочу немедленно это уничтожить. Упираюсь свободной рукой в твердую грудь, вынуждая Яна отстраниться. Он встает на колени, и я снова толкаю его, заставляя сесть и откинуться на спинку дивана.

– Теперь ты – мой, – шепчу я, медленно опускаясь на него.

Запускаю пальцы в его темные волосы, извиваюсь, как кошка, что греется на солнышке. Ян рисует дорожку пальцами от моей ключицы до пупка, а потом с жадностью впивается в мои губы, жестоко похищая мое дыхание. Наши языки сталкиваются, борются, ласкают друг друга. Желание погибнуть в его руках оборачивается разрушительным цунами и стон вырывается из меня, как рев дикого зверя, запертого в клетке. Мое тело дрожит, ноги немеют.

– Останься со мной, – шепчет он в мою шею.

Я прижимаюсь к Яну, будто знаю, что он вот-вот исчезнет. Но, когда его руки бережно ложатся на мою спину и так же сильно прижимают меня к его горячему телу, я понимаю, что наши мысли и опасения слишком похожи. А если так, то и незачем больше бояться.

* * *

В мой нос проникает аппетитный запах блинчиков и легкая кофейная дымка. Голод мгновенно пробуждает меня. Приподнимаюсь на локтях и обнаруживаю Яна на кухне: это лучшее, что можно увидеть после пробуждения. Будто бы чувствуя на себе мой взгляд, Ян оборачивается.

– Доброе утро, – улыбается он и подмигивает мне.

Я смущаюсь. Мои щеки мгновенно вспыхивают и ответное приветствие ограничивается короткой улыбкой.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Ян, бросив полотенце на стол. – Как стопа?

– Без оказанной тобой первой помощи было бы паршивее. – Осторожно встаю на ноги, сбросив с себя клетчатый плед. – Всё в порядке.

– Было бы лучше сегодня остаться в постели.

– Идея неплохая, но я не могу. – Поправляю волосы, застегиваю несколько пуговиц на рубашке. Какая-то особая неловкость особого уровня, ей-богу.

– Присаживайся за стол, – приглашает Ян. – Только предупреждаю, блинчики пеку второй раз в жизни и они, прямо говоря, резиновые.

– Блинчики не могут получиться резиновыми. Особенно у тебя. Ты уже доказал свое кулинарное мастерство.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь их. – Мы улыбаемся друг другу. Я осторожно залажу на высокий стул и благодарю Яна за чашку горячего кофе. – Ты выглядишь очень смущенной.

– Есть такое.

Он садится рядом и поворачивается ко мне, опустив правый локоть на стол. Проведя пальцами по подбородку, Ян с волнующей меня внимательностью, оглядывает мое лицо.

– Ты очаровательна.

– Спасибо за очередную волну смущения. – Кладу на тарелку сразу два блинчика, а поверх две чайные ложки ягодного джема. Нарезав их на кусочки, я снова поднимаю глаза на Яна, ведь чувствую на себе его взгляд и меня это не может не беспокоить. – Что-то не так?

– Извини, – усмехается он и добавляет в свой кофе сливки. – Какие у тебя планы на сегодня?

– В три часа начинаются лекции, но мне нужно заехать кое-куда до начала занятий. Во сколько ты поедешь за Джерси?

– Я? – улыбается Ян. – Надеялся, что ты составишь мне компанию.

– С радостью.

– Во сколько заканчиваются занятия?

– В половину восьмого. – Медленно пережевываю действительно резиновый блин и с любопытством смотрю на Яна. – А что?

– Хотел заехать за тобой.

Наступает молчание. Я внимательно смотрю на его не выражающее ничего подозрительного лицо. Правда в глазах, что он прячет от меня, вагон и маленькая тележка загадок.

– Не стоит, Ян. Я вполне могу доехать сама.

– Это я знаю, – кивает он, глянув на меня так спешно, будто опасается, что хотя бы одну из его тайн я сейчас же разгадаю. – Просто в это время я буду в городе и мне не сложно заехать за тобой.

– Твое внезапное желание стать моим водителем связано со вчерашним?

– Ты говоришь о том мужике, который поздно вечером вполне мог затащить тебя в свою машину?

– Никто бы меня в машину не затащил, Ян.

– Если ты надеялась на помощь таксиста или других очевидцев, уверяю – это не очень разумно. Сейчас каждый второй – долбаный блоггер, режиссирующий дичь на улицах города. Люди настолько привыкли к этим постановкам, что уже не отличают правду от сценария. Ты будешь кричать, звать на помощь, но никто к тебе не подойдет, побоявшись стать невольным участником шоу.

– Я вообще-то не это имела в виду. – Ян терпеливо вздыхает и вопросительно смотрит на меня. – Ты серьезно? Вчера кто-то в твой дом пробрался и чуть не убил собаку, – напоминаю я, не сдержав нервный смешок.

– Я в курсе, Тая.

– Хорошо, – продолжительно киваю я, с трудом понимая его мысли и намерения. – Я это к тому, что, если твое желание сопровождать меня связано с этим происшествием, то не стоит так драматизировать. В этом деле я – посторонний человек.

Ян продолжает есть, пережевывая блины с заметной нетерпеливостью, хотя он и пытается выглядеть невозмутимым.

– Ты могла пострадать, Тая. Нам неизвестно, что у этого ублюдка на уме. На этой неделе установят систему охраны. А уже сегодня подключат видеокамеры по всему периметру дому.

– Можно спросить?

– Почему я не позаботился об этом раньше? –