Фома. – Именно об этом я тебе и говорю. Но если не хочешь, то и не надо, хотя, с моей точки зрения, это глупо.

Надувшаяся Сашка ушла в свою бывшую комнату, сославшись на то, что ей нужно провести стрим и сделать некоторые неотложные дела в своем блоге. На самом деле, открыв браузер и войдя в аккаунт, она задумалась, подперев голову руками. Интересно, то, что Фома ее не понимает, это очень плохо? Пожалуй, впервые в жизни они не сошлись в своих оценках по поводу происходящего. Это нормально, когда люди живут вместе? Или это сигнал, что ничего у них не выйдет?

Кроме того, против воли она вспоминала печальное выражение лица Ванадия Клюшкина, явно огорченного ее отказом. А что, если она действительно просто ему нравится? А что, если он тоже ей нравится, просто она отказывается это признавать, потому что ей страшно из-за того, что в этом случае изменится вся ее жизнь, такая привычная и понятная? Сможет ли она общаться с человеком, чьи моральные принципы так далеки от ее собственных? Вон она даже на Фому рассердилась из-за того, что он считает иначе. А тут ситуация гораздо серьезнее. То, что Натка ее убьет, можно даже не сомневаться. А мама? Мама как минимум будет расстроена. Ведь она рассталась с человеком, которого успела полюбить, только из-за того, что он совершил низкий поступок. Даже не преступление.

Нет, так подводить свою семью она не имеет права. Саша глубоко вздохнула и решительно велела себе выкинуть Ванадия Клюшкина из головы навсегда. У нее есть Фома, и то, что они сегодня поговорили на разных языках, по большому счету ничего не меняет.

В этот момент Горохов поскребся в ее дверь.

– Ты освободилась?

– Да. – Саша решила, что самое время перестать дуться. Ей и без ссоры с Фомой неприятностей хватает.

Он распахнул дверь и вошел в комнату.

– Мы ведь не поссорились?

– Нет, не поссорились. Наверное, это нормально, что мы по-разному смотрим на разные вещи. Мы все-таки два разных человека. А не сиамские близнецы. Слушай, Фома, а ты когда-нибудь замечаешь вокруг других девушек? Думаешь о том, что они, например, красивые? Или, встретив незнакомку, думаешь, кем она может работать?

Горохов озадаченно смотрел на нее.

– Слушай, Кузнецова, я не понял, ты меня что, ревнуешь, что ли? Так я вроде повода не давал.

– Да не ревную я, – с досадой поморщилась Саша. – Мне просто вдруг стало интересно, как это происходит. Вот у тебя есть я, но и другие девушки вокруг тоже имеются. И среди них встречаются красивые и интересные, умные там, я не знаю, какие еще. Ты это замечаешь?

– Замечаю, конечно. Я же не слепой. И довольно любознательный. – Фома засмеялся. – Как говорится, то, что я сыт, не означает, что я не могу ознакомиться с меню. Я с удовольствием смотрю на красивых женщин, мне нравится встречать умных и способных к чему-то людей, кстати, вне зависимости от их пола. Но это никак не влияет на мое отношение к тебе. Тебя я люблю, и ты мой друг на протяжении уже многих лет. Я ответил на твой вопрос? Мой ответ, надеюсь, ничем тебя не обидел?

– Обидел? Нет. Ты же знаешь, я лишена чувства собственничества и мне вовсе не надо, чтобы ты сидел возле моей юбки. Я всегда считала, что люди должны быть вместе, пока им это в радость, а если тебе захочется быть с кем-то другим, то значит, так тому и быть. Ты же свободен.

– Чего-то я не понял, ты это к чему?

– Да ни к чему. Просто мне вдруг стало интересно, замечаешь ли ты привлекательность других, вот и все.

– Замечаю. А ты разве нет?

– Я не знаю, – честно призналась Саша. – Я никогда раньше об этом не думала. Просто все мои сверстники мне всегда были неинтересны. Есть ты, и были все остальные. Одноклассники, теперь однокурсники. Я вообще не оцениваю их с точки зрения привлекательности. Есть другая категория, те, кто взрослые. К примеру, я признаю, что Виталий Миронов – очень привлекательный мужчина. Но я это не оцениваю, понимаешь. Он – друг моей мамы, фактически годящийся мне в отцы. То есть я понимаю, что он не старый, а мужчина в самом расцвете сил, но к себе это никак не прикладываю.

– А кого прикладываешь? – Горохов не зря хорошо учился и легко поступил в престижный институт.

Все-таки он был очень умный. Сашка испугалась, что сейчас проболтается про свидания с Клюшкиным. Нет, как бы ни доверял ей Фома, а подобная откровенность всегда бывает только во вред. Она в этом уверена. Да и Натка всегда говорила, что ни один мужчина никогда не должен знать про других.

– Я никого никуда не прикладываю, – сердито отмахнулась она. – Ты бы выбирал выражения. Просто заместитель председателя правления этого самого вражеского ТСЖ, с которым борются мои родные, довольно привлекательный мужчина. Он ненамного моложе Миронова, но его мужскую привлекательность я оцениваю не обезличенно. И это меня удивило. Вот и все.

– То есть он тебе понравился? – уточнил Горохов.

– Он не может мне понравиться, – дернула плечиком Саша. – Он представитель вражеского клана, который пытался нанять меня на работу, чтобы еще сильнее подставить Натку, маму и Таганцева. Но при этом я признаю, что он обладает мужской привлекательностью. И мне стало любопытно, как с этим обстоит дело у тебя.

– Я не обращаю внимания на мужскую привлекательность, – засмеялся Фома. – Нет, я понял, что ты хотела узнать. Саш, мы вполне имеем право смотреть на других людей и считать их красивыми или некрасивыми. В этом нет ничего плохого.

– Ну, и хорошо. – У Саши словно камень с плеч упал.

Рассказывать про то, что три раза встречалась с Клюшкиным, она, конечно, не станет, но сам факт их знакомства и общения теперь скрывать не надо. Уже легче. Это ужасно противно, когда надо что-то скрывать.

– Слушай, мне тут сегодня Серега рассказал, что известных блогеров шерстят из-за неуплаты налогов. – Фома решил, что тема исчерпана, и перешел на другую, видимо, всерьез его волнующую.

Серегой звали одного из его компаньонов по швейной фирме. Надо же, и эти туда же. Мало ей мамы.

– Я слышала, – пожала плечами Сашка. – Об этом весь интернет гудит. Да и мама мне говорила.

– Саш, это может быть серьезно. – Голос Фомы был строг. – Ты же знаешь, что мой папа, когда мы фирму открывали, сто раз все проверил, чтобы мы действовали законно. Говорит, нарушить легко, а вот неприятности разгребать потом трудно.