«Пять самоходок и примерно две роты пехоты. Да, нам хватит по самые ушки… – подвел он итог. – Надо комбата вызывать и требовать огня».

– Давай первого! – опустив бинокль, потребовал он у связиста.

– Первый на связи, – спокойный голос полковника отдался в голове злостью.

Том крикнул в трубку так, что поморщился даже стоявший рядом радист:

– Сэр, нас атакует не менее батальона при поддержке штурмовых орудий. Подкиньте согревающего!

– Понял, капитан. Огня нет, но вы держитесь. Через пятнадцать минут прилетят птички.

– Сэр, со всем уважением, пока они прилетят… – договорить он не успел.

Громыхнуло. За шиворот Томпсону посыпалась земля. Не успел он выругаться, как опять громыхнуло. Похоже, самоходки открыли огонь. Полковник что-то прокричал в трубку, но Том ничего не успел разобрать, так как связь внезапно оборвалась.

– Что, черт побери?.. – злобно прокричал он связисту, одновременно стараясь не выпускать из виду атакующих немцев.

И тут же грязно выругался. Один из расчетов базуки не выдержал и выстрелил по самоходкам, закономерно промазав из-за большого расстояния.

– Что делают, сволочи, – забыв о связи, Том с отчаянием смотрел, как немцы неторопливо, словно на полигоне, расстреливают обнаружившие себя огнем расчеты базук и пулеметов.

Несколько десятков разрывов, накрывших пехоту, заставили немцев залечь, но обстрела не остановили. А потом и американские минометы замолчали, а из тыла донеслись характерные звуки. Похоже, те же батареи, что подготавливали атаку джерри, сейчас обстреливали позиции минометчиков.

За спиной Тома раздался знакомый резкий скрип, слышный даже сквозь шум боя. Он обернулся и невольно улыбнулся, увидев тот самый ПИАТ. Который сержант должен был сдать на склад по окончании их миссии у контрразведчиков. А вместо этого сейчас как ни в чем не бывало взвел боевую пружину и зарядил кумулятивной гранатой.

Обстрел смолк, и до Томпсона донесся шум моторов. Немцы все-таки двинулись вперед. Неровные цепи пехоты, поддержанные серыми угловатыми бронированными коробками. Уязвимые в отдельности и почти непобедимые вместе.

– Связь? – уточнил на всякий случай, не оборачиваясь, капитан.

– Нет связи, – печально ответил связист.

Том, по-прежнему наблюдая за подбегающим уже к окопам немцам, снова лаконично спросил:

– А рация?

– Осколок, – в той же манере ответил связист.

В этот момент немцы приблизились к траншеям на бросок гранаты. И окопы ожили, обрушив на атакующих шквал огня из всего, что еще могло стрелять. Вспыхнула одна из самоходок. Вторая, потеряв гусеницу, развернулась на месте, уставившись дулом в собственный тыл. Однако германская пехота тоже не терялась, и кое-где в окопах рванули взрывы немецких гранат. Казалось, еще немного, и немцы ворвутся в окопы. Но тут внезапно застрочили несколько пулеметов третьего взвода, добавив плотности в поредевший было ливень пуль, летящий навстречу атакующим. Три оставшиеся самоходки начали отползать назад, пытаясь на ходу нащупать замаскированные пулеметные точки. Одновременно на позиции десантников вновь обрушились снаряды немецкой артиллерии. Грохот взрыва, сотрясшего землю, бросил Тома на колени. На плечи и голову обрушился водопад земли. Что-то с силой ударило по каске. В глазах потемнело. Томпсон упал, теряя сознание и чувствуя, как его давит тяжесть свалившейся земли и бревен. Перед тем как его окончательно поглотила тьма, до слуха Тома донесся слабый звук, напоминающий шум летящих на небольшой высоте самолетов.

В это время сверху на отходящую пехоту и коробочки немецких самоходок обрушилась шестерка истребителей-бомбардировщиков. Самолеты, зайдя вдоль траншей обороняющихся парашютистов, обрушили на отступающих немцев пару двухсотдвадцатисемифунтовых бомб[55] и две или три дюжины неуправляемых ракет. Бомбы рванули рядом с одной из самоходок, кажется, повредив ей гусеницу. «Артштурм» слегка дрогнул, развернулся боком и так застыл, некоторое время ковыряя и выбрасывая землю левой гусеницей и все глубже закапываясь катками с правой стороны. Пехота немцев тоже получила подарки – в виде тяжелых пуль пятидесятого калибра, которые ей очень не понравились. Невероятно громко грохнуло…

Чьи-то руки подхватили тело Толика, потянули. Рванули… Чужие руки извлекли его из-под завала и аккуратно усадили, прислонив спиной к чему-то освежающе холодному. Всё это происходило в тишине, да и глаза открыть сил не было. Но через несколько мгновений тишина в ушах сменилась гулом. Резко и неприятно заломило в затылке, заболела голова. Но зато глаза открылись сами собой. И Толик увидел солдата в американской форме, с сумкой с красным крестом на боку и таким же – на каске. Тот что-то говорил, но слова заглушал шум в ушах.

«Черт, что это такое? – удивленно спросил себя Толик. – Глюк от удара током?» – и тут на него опять навалилась тьма. Глаза закрылись. И опять – беспорядочно палили автоматы. Кидались в рукопашную те, кто добраться до автоматов не успел. И тени, тени, тени: мечутся и падают, падают и мечутся…

Когда Том очнулся, у него появилось ощущение, что всё это он уже видел совсем недавно. Он лежал в палате на койке с металлическими спинками, украшенными никелированными шарами. Голова побаливала, но шума в ушах уже не было. Где-то играло радио, и приятные женские голоса напевали песенку про джип и шестерых его пассажиров.

«Сестры Эндрюс, – всплыло в памяти. – А я, похоже, получил контузию».

Появившийся в сопровождении санитара доктор Марк подтвердил диагноз, а после осмотра заявил, что еще пара дней, и капитан может возвращаться в строй.

– Хотя я бы посоветовал полежать подольше, – заметил он.

– Вам лучше знать, доктор, – ответил Том. – А что у нас творится? – спросил он, заметив, что кроме музыки не слышно ни стрельбы, ни грохота моторов.

– Не беспокойтесь, капитан. Англичане наконец подошли, их танки рвутся к Арнему. Пятьсот пятый отражает вялые атаки на Гроосбек, а пятьсот четвертый очищает пригороды Неймегена, отлавливая расползающихся по щелям немцев.

– А как английские парашютисты? К ним танкисты прорвались?

– Не знаю, капитан. Думаю, что прорвутся. Столько «шерманов» сразу я даже в Англии не видел. Так что лайми вполне могут задать немцам жару… Но вы полежите, подлечитесь. У вас в роте все хорошо, только недавно видел легкораненого вашего ротного сержанта. Случайная щепка, ха-ха-ха, и прямо в задницу. Видели бы вы его лицо… ха-ха-ха, – доктор, смеясь, простился, и Томпсон предался привычному госпитальному безделью, вспоминая, что его английским коллегам в результате не повезет…

Операция «Маркет-Гарден» закончилась так, как и ожидал Том. Англичане и поляки в Арнеме были разбиты. Танкисты и пехотинцы генерала Хоррокса так и не смогли прорваться к ним. Немцы упорно оборонялись. А успехи американских парашютистов, сумевших выполнить практически все поставленные задачи, ничего не изменили в итоге.