В памяти всплыли слова поэмы Мерлина: «Рай закрыт для тех, кто любит, кто страдает и спасает».

Райское создание прижалось к его груди, но Билли вовсе не любил Нааму. Насколько он понимал, это была всего лишь страсть, а не обожание. Вспышка света, а не вечное пламя. Ее обеты покоились только на способности обеспечивать покой и удовольствие, а Билли никогда бы не смог отдать сердце девушке, которая была не более чем фантомом. Глубоко набрав в грудь воздуха, он мягко, но решительно отстранил Нааму, вытянул из ножен Экскалибур и высоко поднял его. И когда глаза привыкли к мощному свечению меча, Билли охватила холодная сдержанность, словно освежающий дождь окатил раскаленную мостовую.

— Очень жаль, Наама, но мне надо идти. — Он сделал два шага по направлению к папоротниковой поляне и остановился. — Мне напророчено стать мужем другой, и я должен найти ее.

— Но если ты оставишь меня здесь без дерева жизни, я умру!

Билли не позволил себе оглянуться, боясь, что при виде прекрасного умоляющего лица Наамы его решительность растает.

— Тот, кто поместил тебя в этот сад, и несет за тебя ответственность. А я должен идти! — крикнул он.

— Я буду хорошо относиться к тебе! — жалобно вскричала Наама. — Обещаю. Неужели ты не любишь меня? — Она разрыдалась.

— Наверно, ты мне нравишься, Наама! — крикнул Билли. — Но я должен хранить верность той, кого люблю! Она стоит того, чтобы дождаться ее. — Он остановился на середине поля. Его терзало желание повернуться и снова увидеть прекрасное лицо, но он понимал, что если обернется, то совершит ошибку — свою последнюю и непоправимую ошибку.

Он отвел в сторону куст папоротника и обнаружил три ямы. Они казались совершенно одинаковыми — непроницаемо черными и, по всей видимости, бездонными.

Наама крикнула:

— Если уж ты должен оставить меня, выбирай портал справа! Он приведет к твоей возлюбленной. По крайней мере, я умру, зная, что ты нашел счастье.

И снова Билли не позволил себе обернуться. Он внимательно изучил яму справа. Чистые отвесные стены уходили во тьму. В яме слева по стенкам ползали жуки и черви, но из самой глубины ее исходило слабое свечение.

Он прыгнул в левую яму, но вместо того, чтобы полететь вниз, стал медленно опускаться, словно погружаясь в плотную светящуюся жидкость.

— Надгробие? — переспросил Уолтер, наклонившись к еще одному обтесанному камню. — Откуда оно тут взялось?

— Я думаю, это всего лишь мемориальный камень. Сомнительно, что под ним погребено чье-то тело.

Уолтер прочел надпись: «Шайло Натансон, любимая…» Он посмотрел на Эшли.

— Остальное стерто.

Лучом фонарика Эшли осветила еле заметные слова.

— Похоже, что «любимая дочь». А дальше я уже ничего не могу прочитать. — Она погладила камень. — Если не считать, что в самом низу сказано: «В последний раз ее видели 31 октября 1964 года». Сегодня как раз минуло сорок лет. Я думаю, что девочка потерялась, а ее родители просто обозначили то место, где ее видели в последний раз. — Эшли выключила фонарик и покачала головой. — Печально! Тут есть еще кое-что странное. — Она взглянула на экран компьютера. — Похоже, что Бонни сейчас именно в этом месте или, по крайней мере, очень близко.

Мощный луч света поглотил слабое свечение фонарика Эшли и ослепил Уолтера.

— Уолтер! — Свет рывком переместился на лицо Эшли. — Мисс Столворт!

— Проф! Мы нашли вас! — крикнул Уолтер.

— Думаю, что на самом деле это я нашел вас, — сказал профессор.

Уолтер отряхнул колени от приставших листьев.

— Мы вас искали. А где миссис Баннистер?

— Я здесь. — Мэрилин подошла к профессору.

Уолтер помог Эшли подняться с земли:

— Чего это ради вы решили явиться сюда?

— А я собирался задать вам тот же самый вопрос. Я здесь потому, что меня беспокоят некоторые местные традиции по поводу этого холма. Если не помешает погода, я склонен предположить, что множество пилигримов явятся сюда в полночь. Как гласят языческие верования, завеса между мирами жизни и смерти в эту ночь становится самой тонкой. Они верят, что контакт с духами мертвых становится самым доступным именно в этом месте.

— Значит, это ночь Хеллоуина и мы в Центре Привидений? — спросил Уолтер.

— Образно говоря, да.

— И вы верите в эти… м-м-м… языческие традиции? — удивленно спросила Эшли.

— Не так, как собственно язычники, мисс Столворт. Я христианин и придерживаюсь веры моих отцов, которая базируется на откровениях и разуме. Религии же этих мест, кельтские или какие-либо другие, основываются на опыте общения с этой землей. — Профессор направил луч фонаря к башне на вершине холма. — Я уверен, что местные жители видели здесь в Гластонбери много странных событий, истоком которых являются их традиции. — Он извлек из кармана часы и осветил циферблат. — Я же, конечно, придерживаюсь других истолкований этих явлений.

— А сэр Патрик придерживается здешних традиций? — спросила Эшли.

Профессор щелкнул крышкой часов.

— Сэр Патрик всегда был загадочной личностью. Он с большой симпатией относится к друидам и в то же время является приверженцем христианской веры. Я убежден, что в свое время он сам был кем-то вроде друида и поэтому прислушивается к местным легендам о других мирах.

— Но тут в самом деле существует другой мир, — запротестовала Эшли. — У нас есть эмпирические доказательства.

— Несомненно. Такие места изобилуют доказательствами. В Библии говорится о Гадесе, но туманно и таинственно.

Сэр Патрик верит, по крайней мере, в одну из местных историй. Видите ли, считается, что в ночь Хеллоуина красный и белый драконы на краю пропасти, где-то под самой вершиной этого холма ведут битву, которая символизирует последнее сражение между добром и злом. Эта легенда связана с легендой о короле Артуре, потому что, говорят, Священный Грааль скрыт в роднике где-то рядом с полем битвы драконов. Когда Грааль оказался здесь, он символически превратил воду родника в кровь Христову, наделив ее живительной силой. Я думаю, что сэр Патрик явился сюда в надежде найти путь к месту сражения. Он думает, что Клефспира могут использовать, чтобы эта легенда о битве осуществилась.

— Может быть. — Эшли вытянула из рюкзака свой плащ. — По крайней мере, мы с Уолтером убедились, когда пользовались этими плащами, что здесь в некоторых местах происходит смещение измерений и существуют другие порталы, кроме окна сэра Патрика. Мы видели здесь Билли и Бонни, но не смогли связаться с ними.

— Они были в порядке? — спросила Мэрилин.

— Ну, они столкнулись с кое-какими проблемами, — ответила Эшли, — но справились с ними. Барлоу наблюдал за ними через окно-портал в доме Патрика. Кстати, у меня не работает мобильник. Жужжит, и только.