«Дэниэлс очень занятный собеседник», — подумала Анна и попыталась дистанцироваться от него, отойдя в дальний угол комнаты.

— А вы замужем? — игриво полюбопытствовал он. — Извините, я не разобрал, как вас зовут. Представьтесь мне еще раз.

— Анна Трэвис. Нет, я не замужем.

— Анна, — оценивающе произнес он. — Анна — милое имя.

— Спасибо.

Он заложил руки за голову.

— Вы хотите подойти ко мне поближе и что-то поискать? Вынюхать рядом со мной?

Она сдержала улыбку, и он откинулся на подушке с изумленной ухмылкой.

— Очевидно, я имел в виду — под подушками.

— Да, очевидно. — Она тоже попробовала изобразить изумление. — Благодарю вас, да. Я лучше проверю диван.

Он поднялся.

— Я вам помогу. — И начал поднимать для нее подушки, разглядывая все, что находится под ними.

Они вдвоем переместили подушки, а затем повторили эту процедуру на противоположном диване.

— Видите, как мы оба аккуратны. Нам стоит пожениться, — пошутил он, стараясь уловить ее взгляд. — Анна, как вы видите, я пытался вам помочь, но все случившееся так болезненно и огорчительно.

— В этом я не сомневаюсь, — сочувственно кивнула она.

Он стоял совсем рядом с ней, и Анне сделалось как-то неуютно. Она ощутила запах его одеколона. Но он слишком крепко схватил ее за руку, и она не могла отодвинуться, невольно не обидев его.

— Я не совершал все эти страшные преступления. — На глаза его тут же навернулись слезы. — Вам же это известно, не так ли?

Она не знала, как ей реагировать.

Внезапно он отпустил ее и распростер руки.

— Неужели я бы рискнул расстаться с этим домом? Особенно сейчас, когда у меня наконец появились перспективы. Если этот новый фильм будет иметь успех в прокате, я смогу работать в Голливуде. До сих пор мне не удавалось попасть «в яблочко», но теперь мне нельзя упускать шанс. Понимаете, нельзя!

Она с надеждой поглядела на двери.

Он закусил верхнюю губу.

— Я виноват только в том, что скрывал свое прошлое. Я похоронил его, и если бы оно всплыло на поверхность, то…

— Мы намерены сохранить вашу тайну, — твердо заявила она.

Дэниэлс негромко засмеялся.

— В сравнении с вашей моя жизнь, должно быть, кажется очень мелкой и суетной.

— Нет.

— Вы, наверное, считаете, что я целиком завишу от материальных ценностей, и вас это печалит.

— Я вас понимаю, — беспомощно проговорила Анна. Одна часть ее существа отказывалась верить, что знаменитый актер, кинозвезда, ведет себя с ней столь открыто и даже бесцеремонно. Но другая — профессиональная — часть абсолютно не одобряла эту фамильярность.

Она встревожилась, когда он обнял ее за плечи.

— Анна, я хочу вам кое-что показать.

Когда она поменяла позу, он удивленно поглядел на нее.

— Я просто хочу вам кое-что показать.

Он по-прежнему держал одну руку на ее плече, а другой достал из заднего кармана изящный кожаный бумажник какого-то детского фасона.

Лангтон бесшумно открыл дверь и остановился на пороге, наблюдая за ними. Анна и Дэниэлс наклонили головы, едва не соприкоснувшись лбами.

— Я еще никому это не показывал, — нежно произнес Дэниэлс и продемонстрировал маленькую черно-белую фотографию мальчика с испуганными глазами. Его длинные волосы были тщательно приглажены, и она обратила внимание на мешковатые брюки и вязаный джемпер. — Это единственная детская фотография, оставшаяся у меня.

А напротив нее лежал его снимок в какой-то роли. На нем она увидела нынешнего Дэниэлса, загорелого, красивого и уверенно смотрящего вперед. Алан постучал по фотографиям.

— Понимаете? Они глядят друг на друга. И один живет в другом, внутри другого. Один утешает другого. Но оба они — причина и движущая сила моего честолюбия.

Раздался громкий кашель. Анна в растерянности отпрянула.

— Мы кончили осмотр, мистер Дэниэлс, — невозмутимо проговорил Лангтон и смерил Анну странным, неприязненным взглядом.

— Неужели? — небрежно осведомился Дэниэлс и вновь спрятал бумажник в задний карман.

— Да, сэр. Я взял с собой несколько вещей, и вам нужно будет за них расписаться. — Лангтон вошел в комнату. Проходя мимо Анны, он сурово кивнул ей.

— Вы не желали бы проводить меня по квартире и убедиться, что никакого ущерба мы вам не причинили? А вы можете вернуться в машину, Трэвис.

— Да, сэр.

Когда они двинулись к выходу, Дэниэлс поднял ее руку и поднес к своим губам. Она сконфуженно проследила, как он поцеловал ее.

— До свидания, Анна, — чуть-чуть игриво попрощался он. Анна покраснела до корней волос и выбежала за дверь. Выйдя на улицу, она обнаружила, что Льюис и Баролли уже уехали.

Она забралась на заднее сиденье патрульной машины и стала не без тайной дрожи ждать Лангтона. Когда он вышел из дома, она увидела, что Дэниэлс на какой-то момент прильнул к окну, но вскоре исчез. Лангтон открыл переднюю дверь, уселся и так громко хлопнул ею, что машина покачнулась.

— Какого черта вы это сделали? И зачем? — Он круто повернулся к Анне.

— Что именно? — заикаясь, спросила она.

Когда машина тронулась в путь, лицо Лангтона по-прежнему было сердитым, с резко обозначившимися скулами.

— Я полагал, что вы обыскиваете его гребаную комнату, Трэвис. А застал вас с ним, можно сказать, в обнимку. Он ведь держал руку на вашем плече. И я почувствовал, что вторгся в неподходящую минуту. А еще вы позволили ему поцеловать вашу руку. Как по-вашему, что вы делали?

Она сглотнула слюну.

— Что с вами произошло? За каким дьяволом и кому это надо? Ничего более непрофессионального я еще не видел.

— Если вы немного остынете, посидите спокойно и прекратите на меня кричать, я смогу вам ответить.

Лангтон уставился на нее.

— Он что, назначил вам свидание?

— Нет, он рассказал мне о своем детстве. Откровенно, без прикрас. А перед тем как вы вошли в комнату, ему захотелось показать мне фотографию.

— Какую еще фотографию, Трэвис?

— Похожую на ту, что нам показала его приемная мать, — черно-белую фотографию. А напротив нее у него в бумажнике лежала новая, теперешняя.

— В самом деле? И какой же вы сделали вывод? — торопливо осведомился он.

— Он говорил, что одно его детское «я» как будто живет внутри другого. Он также сказал, как боится потерять все, что сумел приобрести. Я подозреваю, что у него вновь пробудился страх того заброшенного, бездомного ребенка.