Украдкой оглядываюсь на присутствующих. Все подавленно молчат, лица устремлены на покидающие нас Андреевские флаги… Показалось?.. Глаза ближайшего ко мне Вырубова влажные… Быть может, это от ветра?..

Заметив мой взгляд, тот будто невзначай отворачивается в сторону.

Итак, теперь все. Вчерашняя угольная погрузка была последней. Корабли приняли уголь в строгом расчете на дорогу до Владивостока, с полуторным запасом. Все, что можно, сгружено, перетаскано, отдано исчезающим вдали транспортам. Даже крупнокалиберные снаряды с «Бородина» распределены по новым броненосцам почти поровну. Эскадра адмирала Рожественского осталась один на один с бушующим штормовым морем и дорогой в Японию через Цусимский пролив. И с тобой, Слава, на борту ее флагмана. Который, согласно историческим событиям, должен продержаться на воде не больше трех дней, утащив свою команду в холодную морскую пучину…

– Господа, прошу приступить к несению службы… – Голос Македонского звучит подозрительно хрипло. – Жду всех вас в кают-компании через полчаса! Просьба не опаздывать! Кстати… – Уже начав было спускаться, тот останавливается, оборачиваясь. – Господа, никто не знает, что за песня только что исполнялась?..

В кают-компании не протолкнуться. Душно и накурено. Не спасают даже распахнутые настежь иллюминаторы. От густой атмосферы и все усиливающейся корабельной качки меня порядком мутит… Пусть слабо, но радует лишь одна деталь: что я не попал сюда, в прошлое, на какой-нибудь миноносец. Как штормовую погоду переносят там, мне остается лишь догадываться, искренне сочувствуя их экипажам.

Идет предбоевая «планерка», на которой присутствует сам командир корабля. Доверив, впрочем, ее ведение Македонскому, сам командир тихо сидит в сторонке. Войдя последним, в самый разгар совещания, я скромно пристраиваюсь в углу, стараясь не упустить ни слова:

– …Господам артиллеристам… Стараться вести централизованный… – Старший офицер вытирает пот со лба платком. – Еще раз подчеркиваю: централизованный огонь, по команде с центрального поста! – хлопает он ладонью по столу. – В случае потери связи с постом… Если означенной целью станет японский флагман, употреблять для выстрелов снаряды крупного калибра исключительно фугасного действия, стараясь наводить в его носовую часть! – Глаза его пробегают по лицам. Обнаружив среди них главу корабельной артиллерии, добавляет: – Петр Владимирович, вам все ясно?

– Да, Андрей Павлович… – начинает подниматься со своего места Владимирский. – Удивительно, конечно, почему не бронебойными…

– Отставить, господин лейтенант, – спокойный голос Игнациуса. – Это приказ его превосходительства господина адмирала.

Среди присутствующих пробегает ропот: «Какой смысл?.. Почему?..»

– Тише, тише, господа!.. – Македонский беспокойно стучит по лакированной столешнице. – Я еще не закончил с артиллерией! В завязке возможного боя употреблять снаряды, взятые с «Бородина»! Про неисправность подачи правой шестидюймовой башни… – уже тише добавляет он. – Господам артиллеристам подойти ко мне немедленно после собрания. Обсудим варианты доставки снарядов к данным орудиям…

Ободранные стены со следами обоев, две одиноких лампы под потолком. От былого уюта нет и следа… Лишь черные кители да сильная качка напоминают о том, что это корабль, а не бытовка каких-нибудь строителей на возводимом объекте в моем времени.

Старший офицер выглядит очень плохо, если не сказать ужасно: уставший вид, синяки под глазами… Человек явно не спал, и далеко не одну ночь. Поочередно поднимая ответственных, инструктирует каждого. Трюмно-пожарному дивизиону под руководством Шишкина выделена в помощь часть прислуги мелких орудий. Особый упор Македонский делает на запасные комплекты шлангов, дав распоряжение распределить их по верхним палубам броненосца.

В помощь трюмному отделению – а в частности кочегарам – на путь до Владивостока назначена дополнительная вахта. Укомплектованная частью из оставшейся прислуги малого калибра, частью из других, менее занятых подразделений.

Подняв с места Вернандера – старшего судового механика, – старший офицер крайне подробно, вникая в каждую мелочь, выспрашивает того о состоянии машин с котлами. Вернандер, полноватый мужчина лет пятидесяти, с философским спокойствием заверяет начальство, что силовые агрегаты корабля находятся в полном порядке.

Лейтенанта Богданова, старшего минного офицера, Македонский долго пытает о состоянии торпедных аппаратов. Не удовлетворившись короткими ответами, приказывает зайти после совещания.

Наконец старпом подытоживает:

– И последнее, господа… В случае возможного появления миноносцев противника ночью – прожекторов не открывать! Отражать атаки, ориентируясь на силуэты вражеских судов…

По каюте проносится взрыв возмущения:

– Андрей Павлович!..

– Тактика отражения минных атак требует!..

– Каким же образом их опознать, да еще в такой шторм?

Македонский вновь хлопает ладонью по столу, багровея:

– У меня на сей счет имеется приказ его превосходительства… Есть желающие оспорить?..

Возгласы стихают, будто кто махнул волшебной палочкой. Помолчав несколько секунд, старпом продолжает осипшим голосом:

– С сегодняшнего дня на эскадре соблюдается ночная светомаскировка. Касается это всех… – Он в очередной раз обводит глазами собрание. – И в особенности – курящих. Света в каютах не жечь, ночью на корабле будет светить лишь кормовой фонарь. Это ваша ответственность, господин Свербеев… – кивает он флаг-офицеру. – Вахтенным офицерам – прошу проследить за выполнением, остальным господам присутствующим офицерам – довести до нижних чинов. О нарушениях этого приказа немедленно докладывать лично мне. Провинившиеся же… Будут разговаривать не со мной и даже не с Василием Васильевичем… – оборачивается к командиру. – Лично с Зиновием Петровичем. У меня все, господа… – устало опускается он на стул.

Вверх… Вниз… Вверх… Пол уходит из-под ног… Через иллюминаторы кают-компании пробивается тусклый дневной свет вперемешку с долетающими даже сюда солеными брызгами. Ни разу не был в море во время шторма… Однако, похоже, придется побывать!.. За последний час качка еще больше увеличилась… Голова кружится, и, стараясь не потерять ориентации в пространстве, поглубже вжимаюсь в угол. Помогает слабо, но хоть что-то…

– Андрей Павлович… – раздается в тишине голос Вырубова. – Прошу прощения, но… Есть какие-то распоряжения по тактике возможного сражения? Для эскадры?

– На этот вопрос лучше меня вам сможет ответить Василий Васильевич… – делая уважительный жест в сторону командира, парирует тот.

Игнациус степенно поднимается, невозмутимо занимая место во главе стола:

– За отсутствием свободного времени я остановлюсь лишь на общих моментах, господа… – Он откашливается в кулак. Голос звучит тихо и интеллигентно, словно это не совещание перед боем, а обыкновенная университетская лекция. – Согласно полученным мною инструкциям, наш первый отряд выделен в отдельную боевую группу со свободой перемещения. В помощь нам добавлен «Ослябя». Адмирал Небогатов будет командовать вторым отрядом, он вновь переносит флаг обратно, на «Николая Первого»… В случае открытия японцев в зависимости от ситуации первый отряд действует самостоятельно от остальной эскадры, либо перестраиваясь в хвост колонны, либо оставаясь в ее голове. При представившемся случае атакуя неприятельские тылы… По мере возможности. Остальной же части кораблей, под руководством адмирала Небогатова, дано указание – расходиться с врагом контркурсами, сосредотачивая огонь на более уязвимых броненосцах неприятеля либо броненосных крейсерах. Нагоняя при помощи маневрирования наш, быстроходный отряд. – Слова звучат очень тихо, Игнациус степенно поглаживает рукой короткую бороду. – Не давая неприятелю нарушить кильватерный строй своей колонны. Броненосец «Николай Первый» возглавит эту колонну, крейсер «Адмирал Нахимов» пойдет замыкающим. Это решение командующим было принято буквально сегодняшним утром… – Похоже, Игнациусу тоже нездоровится, речь прерывает приступ кашля. Аккуратно спрятав платок в карман, он продолжает: – Отряд крейсеров адмирала Энквиста также выделен в отдельный боевой отряд, действующий независимо от остальных сил. Его основная задача – добивать подранков огнем как артиллерии, так и минными атаками. Ведя самостоятельные маневры и избегая прямого столкновения с ударными силами противника. Прикрывать тыл, миноносцы и наши, возможно, вышедшие из строя корабли…