Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Влас раскрыл учебник и прочитал:
«Точка с запятой ставится в том случае…»
Экая досада! У Блузкиной, оказывается, все верно. Хочешь не хочешь, а ставь пятерку.
Зато в тетради у Светы Олениной он сразу обнаружил ошибки: в двух случаях буква «ё» стоит без точек наверху. Влас поставил красным карандашом жирные точки и вывел оценку «4». Потом вспомнил, что сам он все время забывает ставить точки над «ё», и нарисовал после четверки плюс. Пусть Оленина убедится в его справедливости!
Домашнее задание Тараски Котова Влас проверял с особым наслаждением. Прочитал слово «биреска» и дважды радостно подпрыгнул, так как сразу обнаружил две ошибки. Прочитал «агурец» — и тоже подпрыгнул. Так и прыгал, сверяя каждое слово по словарю, пока не дошел до последнего предложения: «Ученика Маковкина аставели пасля занятий».
— Ишь какой грамотей! — возмутился Влас. — Будешь знать, Тараска, как имя нового учителя порочить!
И старательно вывел в тетрадке оценку, какую редко ставит Анастасия Ивановна, — кол. В следующей тетради Влас с помощью словаря обнаружил семь ошибок. Собрался было влепить ученику за безграмотность двойку, но тут вспомнил: «Да ведь это же моя тетрадь! Двойка — оценка не для учителя…»
Он переписал домашнее задание заново и внизу красным карандашом сам себе поставил по грамматике первую за всю четверть пятерку. Хотел поставить еще и плюс, но раздумал — скромность помешала.
«Однажды мне было очень весело…»
Влас списал с доски тему домашнего сочинения — «Самый веселый случай» и подпрыгнул от радости. Чепуховое задание! Каждый день в жизни происходит что-нибудь смешное. Садись и пиши.
Дома он раскрыл тетрадь, обмакнул перо в чернильницу и, не задумываясь, вывел:
«Однажды мне было очень весело».
Первое предложение сложилось легче, чем два плюс два — четыре. Начало, как пишут писатели-классики, — великое дело! Решив, что и дальше все пойдет, как у писателей-классиков, Влас снова обмакнул перо. И еще раз обмакнул. И еще… Раз десять тянулся к чернильнице, но ничего не написал. Тогда стал вспоминать дни, когда ему было очень весело. В первом классе был такой случай. На уроке арифметики Влас от нечего делать насовал в уши бумагу. Всю перемену ходил по классу, разговаривал с кем угодно и никого не слышал.
Понимал только самого себя. Что говорят товарищи — не понимал. Шевелят губами, а слов не произносят. Словно он глухой, а они немые. Как в подводном царстве. Потеха! Мальчишки смеялись. И Влас смеялся.
А на другой урок в класс пришел летчик с орденами на груди и стал рассказывать о чем-то героической. Ребята замирали от восхищения. А Влас ничего не слышал. Попытался очистить уши. Но бумага засела так глубоко — не вытащишь. От досады Влас готов был рвать на себе уши — вместе с бумагой. Одноклассники сочувствовали Власу. По очереди ковырялись в его ушах. Бумага не слушалась пальцев, уходила еще дальше. Никто из ребят не смог выковырнуть. И учительница не смогла. Даже летчик-герой не сумел исправить оглохшие уши. И бедного Власа повезли в больницу на «Скорой помощи»…
Разве это назовешь «самым веселым случаем»? Кому-то, может, и было весело, а Власу не очень.
Нет, об ушах писать не стоит! Лучше написать о том, как однажды сделался снеговиком. Облепился Влас снегом с головы до пят. Воткнул себе уголек вместо носа, напялил на голову дырявое ведро. Все утро с метлой в руках простоял у подъезда дома. Никто не узнал. Все дело испортил дворник дядя Фирс. Подошел к снеговику и ударил по ведерку лопатой. Власова голова целиком — до самых плеч — ушла в ведро. Он отчаянно завизжал и стал махать метлой. Ведро тут же сняли. Но Влас уже не был похож на снеговика. Соседка Ираида Захаровна назвала Власа «снежным бездельником», а дядя Фирс сказал, что у него «ветер в голове». Комедия!
Но, несмотря на это, писать сочинение о снеговике Влас раздумал — конец слишком грустный. Хорошо бы вспомнить другой случай, повеселее.
Может, описать драку кошки с собакой, которых Влас привязал друг к другу за хвосты? Пожалуй, не стоит. Учительница Анастасия Ивановна предупредила, что сочинение должно быть не просто смешным, но еще и поучительным. Кошка с собакой разве могут чему-нибудь научить? Их самих дрессировать надо, чтобы не перецарапались.
Другое дело — полезная игра в трубочистов. Ее Влас придумал в третьем классе, когда целую неделю замещал больного звеньевого. Пионеры лазили по крышам домов и на общественных началах чистили веником трубы. От сажи стали чернее негров. Одна старушка приняла Власа за черта. Перекрестилась и завопила на всю улицу: «Сгинь, нечистая сила!» С испугу Влас ухнул с крыши в сугроб. Правую ногу повредил. Пришлось прыгать до дому на одной левой. Потом целую четверть ребята звали его «нечистой силой».
«Напиши сейчас об этом сочинение, — подумал Влас, — снова начнут так дразнить». И он приуныл. Перестал макать ручку в чернильницу. Смотрел в тетрадь и в который раз перечитывал одну и ту же фразу: «Однажды мне было очень весело».
Когда «было»? Выдумка все это! Только со стороны может показаться, что ему всегда весело. А на самом деле — смех сквозь слезы. Не было никогда весело! И никогда, надо полагать, не будет. Почему? Да потому, наверное, что жить не умеет, как все остальные люди.
«Возьму вот сейчас, — решил Влас, — и устрою себе настоящую веселую жизнь! А потом опишу в сочинении».
Прежде всего надо создать радостное настроение. Без настроения какое же веселье!
Влас начал громко смеяться:
— Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!
Он так старался, что люстра на потолке качнулась и задребезжала. Чем дольше хохотал Влас, тем хуже делалось настроение. Когда живот заболел от хохота, он окончательно понял — нет веселья!
Как же улучшить настроение?
Он забрался с ногами на диван, запрыгал и запел:
— Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота…
Прыгать и петь надоело. Принялся дергать себя за ухо и нос. Потом встал
