Щелкнул замок двери, Акайо обернулся и замер, забыв, как дышать.

У женщины, раздраженно одергивающей простое серое кимоно, была прозрачная кожа гейши, длинные ладони ученого и ступни воина. Он привык думать, что она совсем непохожа на имперских женщин, он знал, что таких в империи просто не бывает, а сейчас видел, насколько ошибался. Как много решало даже не поведение — всего лишь одежда. Широкий воротник и высоко поднятые волосы вдруг подчеркнули округлость лица, форму глаз и губ. Во всем этом сквозило нечто чуждое, беспокоящее, словно дрожь листвы на краю зрения, но в то же время очевидно было — никто не заподозрит в ней жительницу вражеской страны.

Прежде похожесть отступала на второй план за манерами, одеждой, ростом и коричнево-рыжим цветом волос, но Акайо вдруг понял, что всегда видел ее. Просто не верил, не знал, куда смотрел. Раньше в глаза бросалась инакость, теперь напротив, но при этом Таари всегда была и тем и другим. Женщиной, которая могла бы стать матерью обеих стран.

— Чем меньше техники мы с собой возьмем, тем лучше, — она тем временем решительно положила телефон на сидение рядом с планшетом. — Все равно у нашей карты отвратительная детализация, даже деревни отмечены только те, что не в лесу стоят.

Акайо нахмурился. Он с трудом представлял, как можно путешествовать без карты, тем более, не зная местность. А этот край империи он, к стыду своему, забыл.

— Я могу запомнить карту, — предложил Иола. — У меня хорошая память.

Уткнулся в протянутый ему планшет. Акайо на всякий случай подошел ближе, тоже заглянул в экран. Иола провел пальцем по стеклу, еще и еще раз. Нажал на знак минуса, меняя масштаб. Растерянно моргнул. Протянул технику Акайо.

— Посмотри ты. Я не могу понять, что вижу.

Ему потребовалось чуть больше времени, чтобы осознать, что имелось в виду. Сначала он нашел эндаалорский город, проследил их путь до границы, стал просматривать территорию империи... Быстро потерялся. Уменьшил масштаб, чтобы понять, куда его занесло, и обомлел.

Он всегда знал, что империя огромна. Он помнил, что на картах дальняя граница вражеской страны никогда не изображалась. Теперь он думал — о ней просто не знали? Или не хотели, чтобы жители империи задавались вопросом, почему победоносная армия не может справиться со страной, которую можно потерять под зернышком риса, случайно упавшим на карту?

— В чем дело? — поинтересовалась Таари.

Акайо только покачал головой, Иола все же спросил:

— Эндаалор правда такой маленький?

— Да. А вы не заметили, сколько мы ехали от столицы до границы? И это мы по серпантину петляли!

Они переглянулись растерянно. Конечно, заметили, но не могли даже представить, что Эндаалор в самом деле таков. Думали, город просто стоит близко к границе, думали, машина едет очень быстро. Но никак не что вся страна немногим больше столицы Ясной империи.

Таари только фыркнула:

— И как вы экзамен сдавали, интересно мне знать. Ладно, вот вам краткий курс географии и истории заодно: на кораблях прилетело чуть больше тридцати тысяч человек. Это примерно столько, сколько живет в вашей столице, причем только за стенами и официально. С тех пор мы, конечно, плодились и размножались, в том числе за счет вашей армии, спасенных воинов которой обратно в лес не выгонишь. Но даже сейчас нас едва миллион наберется. Это уже побольше, чем в вашей столице с пригородами, но ненамного. В городах Праземли жило и в два, и три, и в десять раз больше, а у нас это включая фермеров. Если бы не они и не биологи, мы не смогли бы прокормиться.

Иола медленно кивнул. Акайо чувствовал себя свитком, в который писец пытается уместить слишком много ценного текста, мельчит, строчки сливаются одна с другой, заворачиваются вниз у края. Вдруг понял, что не знает дат, попытался посчитать — их стало в пятьдесят раз больше, за сколько времени это могло случится? Запутался, потому что не мог даже примерно оценить, какая часть из нынешнего населения Эндаалора на самом деле — кайны. Война ведь шла всегда, по крайней мере, он не слышал о времени, когда бы ее не было. Хотя сейчас получалось, что от Высадки прошло не больше пяти сотен лет...

Он вернулся из своих мыслей, услышав вопрос Таари:

— Вы придумали легенду?

Юки уже отвечал, рассказывал про сбежавшую невесту и ее замену. Таари морщилась, но слушала. Под конец лицо у нее было такое, словно ей предложили участвовать в краже. Акайо ждал спора, но она только глубоко вдохнула, выдохнула, подвела итог:

— То есть я — хорошая девочка, которая не стала спорить с волей рода и выходит замуж дыра знает за кого?

— Предки знают, — засмеялся Рюу. — И вообще давайте на кайнском теперь говорить?

Все посмотрели на Таари. Она пожала плечами, переходя на их язык:

— Давайте. Нашивки семьи вы не сделали?

Кеншин покачал головой:

— Нет. Не смогли решить, какая будет фамилия. Можно взять одну из наших, у кого они есть.

— Моя, например, Танака. Нас очень много, никто не знает всех членов семьи, — предложил Юки, но тут же добавил: — Правда, это может быть и проблемой тоже — если встретится "родич", придется придумывать всякие сложные связи, название деревни. И не дай предки окажется, что он знает живущих там Танака!

— Ясно, — оборвала путанные объяснения Таари. Она говорила на кайнском с небольшими запинками, иногда подбирая не слишком удачные слова, но достаточно хорошо, чтобы ни у кого не возникло вопросов. — У кого-нибудь есть более редкие фамилии? Чтобы точно не встретить родственников?

Они переглянулись, покачала головой Тэкэра:

— Нас мало, но если я правильно понимаю, наша деревня будет по пути.

— А с нами я просто не советовал бы пытаться породниться, — неожиданно тихо сказал Иола. — Род на мне завершился, об этом могли говорить путники. Воскресать я бы не хотел.

Повисла тишина. Акайо мысленно примерился к карте, понял, что не может точно вспомнить, где находится родная деревня. Но точно возле столицы, а значит — далеко.

— Сугаваро, — предложил он. — Это имя моего рода. Насколько я знаю, остались только мои родители, и герба у нас не было, слишком маленькие и незнатные.

— Как "разделение"? — неуверенно спросил Тетсуи.

— Нет. Как "осока" и "поле".

Закашлялась, будто подавившись, Таари. Отмахнулась от попытки помочь, привычно перейдя на эндаалорский:

— Не надо! А, дыра, — исправившись, повторила на кайнском с непередаваемой насмешкой: — Вернее "а, предки". Давайте лучше придумаем фамилию, которой вообще нет. Незнатную, без гербов. И вторую, из которой происходит мой выдуманный жених. Не знаю уж, почему не-аристократы занимаются такими глупостями с путешествиями невест через всю страну...

— Могли договориться отцы, — предложил Юки с таким вдохновленным лицом, что Акайо заподозрил, что тот цитирует одно из своих любимых стихотворений. — Например, встретились на войне и решили породниться. А потом оказалось, что живут далеко, вот и вышло...