или высыпать через борт то, что не сыпется ни при каких условиях? Теоретически, можно вернуть груз на станцию и заявить: «Дорогая железная дорога! Вы привезли нам вместо рассыпухи кусок льда, заберите свой ужас!» И железная дорога что-то сделает. Во-первых она прекратит отгрузку в адрес Чермета смерзшегося груза, во-вторых накажет грузоотправителя. И тот никогда и ни за какие коврижки больше не будет сотрудничать с этим капризным покупателем. А в это время погаснут без сырья печи, остановится завод, кто-то погибнет за свою непроходимую тупость, а рабочие потеряют работу. Апокалпсис, тудыть его в качель!

Поэтому зимой тетенька-оператор тепляка залезает на эстакаду с огромным копьём, вернее со стальным трехметровым щупом. Со своим титаническим оружием она нависает над вагонами с углём, а потом протыкает спину монстра, другого, третьего… Выборочная проверка группы вагонов щупом и многолетний опыт позволяют даме определить, сколько часов нужно прожаривать вагоны в духовке. Открываются ворота, загоняются вагоны, внутрь пускают доменный газ и поджигают горелки. Я же говорю, обычная духовка размером пятнадцать на сто двадцать метров. Как в обычной духовке размораживают пирожки, так в тепляке размораживают вагоны сыпучими грузами. Фролов хмыкнул, когда вспомнил тот случай — среди стальных полувагонов незаметно затесался последыш из старых времен с деревянными бортами, словно рыболовный баркас. Когда группу вагонов вытянули, бортов уже не было, сгорели. Зато изрядно промёрзший уголь лежал в вагоне всё той же огромной искрящейся глыбой. Ошиблась в тот раз операторша со временем и мощностью духовки, плохо прогрела вагоны.

На очередных техзанятиях, которые проводил Пётр, разбирали необходимость пользования каской. Все знали — по заводу без каски лучше не ходить, чревато. В любой момент с любой стороны могло прилететь наказание от начальства. А это по нынешним временам страшнее любой травмы. Но всё магическим образом менялось ночью или там, где начальства не ждали… Фролов и сам не очень верил в способность пластмассовой каски спасти голову от чего-либо. Поэтому вместе с помощниками он провёл эксперимент — попытался разрубить каску штыковой лопатой. Сначала сильным ударом, потом молодецким, а уже затем Фролов бил изо всей дури. Каска пружинила, прыгала, пыталась спастись от экзекуции бегством, но при всём этом категорически отказывалась погибать. Кирпич, сброшенный на неё с высоты второго этажа отлетел в Ларкина, Ларкин отлетел в Янкина, оба отделались синяками, каска же опять выжила.

— Блин, вы где такое взяли? Я де просил первую попавшуюся принести! — Сорвался Петр на своих заместителей.

— Да пошёл ты со своими экспериментами! Какую сказал, такую и взяли! У нас все каски такие, что их… — подчиненные сильно обиделись на Фролова, но субординацию блюли, так что кроме матюков в начальника службы эксплуатации ничего не полетело.

— Всё понятно. Вы сами видели результат, каска это реальная имба!

— Чего?

— Проехали. На следующие занятия в технический кабинет прошу принести три доски, лопату и кирпич. Будем показывать преимущество каски перед кепкой.

— А доски зачем?

— Чтоб пол не повредить. Надо, чтоб всё культурно было.

— Может, просто со шкафа дверь снимем? Там шкаф вон какой здоровенный.

— Не сметь трогать шкаф!

Шкаф в техническом кабинете был очередной головоломкой нашего героя. Просто огромный трехстворчатый шкаф на резных дубовых ножках с самого начала привлек его внимание. Было видно, что когда-то он стоял в каком-нибудь немецком или прусском особняке и радовал взор аристократа. А после войны какой-то сумасшедший офицер затрофеил чудо мебельной промышленности Германии и приволок в Тулу. Как потом шкаф попал на завод — загадка. Больше всего в первый раз Фролова разозлило, что у такого замечательного шкафа с резными боковыми панелями, ножками и ручками вместо родной дубовой передней панели кто-то безрукий поставил пластиковую. По мнению Петра смотрелось как на корове седло — здоровенная рыжая пятнистая панель из пластмассы имитировала карельскую березу. Очень хорошо имитировала… В следующий приход в кабинет техучёбы Пётр внимательно изучил эту дверь. Здоровенная дверь в итоге оказалась из настоящей карельской березы. Получается, цена этого старого шкафа со всяким хламом внутри примерно как у новой иномарки. Офигеть, находка. Вот только ни списать, ни вывезти это чудо с завода было нельзя. Так и стоял шкаф уже год среди наглядных пособий и пыльных макетов.

А с наглядной демонстрацией защитных свойств каски всё получилось на загляденье. Добровольцы били по каске лопатой, другие, стоя на столе пытались уронить сверху кирпич. Кирпич попал в цель не с первого раза, а со второго попал и разломился.

— Ну и что, Пётр Семеныч! Каска цела, а под каской что? Шею же сломает.

— Шею вылечить можно, а если мозги брызнут наружу, то никто вам не поможет. Для чего сия демонстрация? Чтоб вы поняли — каска реально защищает вашу черепушку от некрупного мусора, который порой сдувает с печей и прочих высотных объектов.

— Ага, а Витьку тогда электродом насквозь прошило! Скажете, каска и от электрода спасёт?

— Я вам врать не собираюсь. Она и от плиты не спасёт. Но у вас будет шанс выжить, если в гости прилетит кирпич. Короче, думайте. Я трупы ваши таскать не собираюсь, натаскался уже.

Не сказать, что Фролов достучался до всех, но видно было, что кто-то понял и принял. Что ж, вольному воля, спасенному рай. Всех не спасёшь, достаточно и того, что выживут умные.

Возвращение из отпуска начальника цеха совпало с доставкой в его кабинет новой мебели. Шикарный стол с черным как бы деревянным покрытием и офисное кресло, слегка напоминающее не то зубоврачебное, не то космическое привезли в конце рабочего дня. Фролов слышал, как многочисленные пакеты с его частями сначала носили мимо его кабинета в кабинет Лузгина, а потом распаковывали, громко воюя с бумагой и картоном. После шести часов вечера всё стихло — дураков нет в службе обеспечения производства работать по окончании рабочего дня. Еще через полчаса, когда Пётр уже собирался домой, ему позвонил сам Лузгин:

— Петь, спасай!

— Материально?

— Какой, нахрен, материально! Я застрял! Чем-то ногу зажало, вылезти не могу.

— Что случилось? Ты где?

— Где-где, в … в кабинете я!

Не бегом, но быстрым шагом Фролов дошел до кабинета начальника цеха, и открыл дверь. Попытался.

— У тебя тут заперто!

— Не! Толкай сильнее! Всё получится! Только не с разбега!

За дверью что-то шуршало и шипело, когда Пётр толкал её, казалось, что тем самым он разозлил целый кагал змей или еще каких рептилий. Ядовитых и пипец каких опасных. Не дуриком прём, осматриваемся — уговаривал он себя, перекладывая Зиг в левую руку — стрелять сразу. Змеи, в них