Французская Италия

Для Великой Империи перестает существовать граница Альпийских гор. Дорога через Симплонский перевал связывает Милан с Верхней Роной и Женевой. Бонапарт еще в 1802 году осознал экономическое и стратегическое значение этого торгового пути, однако до 1810 года Симплонский перевал не использовался в полной мере: опасались, что миланцы воспользуются им для выгодной контрабанды со Швейцарией в ущерб Франции. Предпочтение было отдано Сенису. Савойцы дорожили дорогой через Морьенскую долину, связывавшую Францию с Италией. Благодаря этой коммуникации лионская шелкоткацкая промышленность удовлетворяла свои потребности в сырье из Пьемонта и далее — через Анкону и Адриатику — из Леванта. Да и сам торговый Пьемонт был заинтересован в дороге через Мон-Сенис. Словом, с 1805 года Сенис превратился в обязательный маршрут большой оси Париж — Турин — Генуя. Декреты 1807 и 1808 годов подтвердили его приоритет. В этот период грузооборот сенисской дороги в четыре раза превышал грузооборот симплонской. Однако в 1810 году ситуация изменилась. В результате аннексии Валеза значение симплонской дороги возросло, что облегчило труд таможенников. После аннексии Иллирийских провинций, чтобы избежать заторов караванов с левантийским хлопком, декрет от 12 апреля 1811 года предоставил симплонской дороге те же таможенные льготы, что и Сенису. Поток грузов равномерно распределился по двум дорогам.

За время наполеоновского владычества карта Италии значительно упростилась. Французская Италия, состоявшая из пятнадцати департаментов, раскинулась от Турина до Рима, который в 1809 году будет отобран у папы и превратится во второй по значению город Империи. Королевство Италия включало двадцать четыре департамента и управлялось из Милана вице-королем Евгением Богарне. Наконец, Неаполитанское королевство, отнятое у изгнанных на Сицилию Бурбонов, пользовалось при Жозефе Бонапарте, а затем Мюрате относительной самостоятельностью. Словом, Италия вступила на путь объединения, и Наполеон, явно преувеличивая, поставит это себе в заслугу. «Для пятнадцати миллионов итальянцев процесс агломерации давно уже развивался по инерции. Им надо было просто жить, чтобы ежедневно наблюдать за становлением единства принципов и законов, мыслей и чувств — этого надежного и прочного цемента человеческих сообществ. Присоединение к Франции Пьемонта, а затем Пармы, Тосканы и Рима носило временный характер и, в соответствии с моими замыслами, не имело иной цели, кроме гарантии и ускорения роста национального самосознания итальянцев».

Стремление к политическому объединению, сильно преувеличенное Наполеоном на Святой Елене, сопровождается стремлением к правовому единству. Введение французского Кодекса преследовало цель закрепить аннексию Рима и Турина, подготовить аннексию Милана и ликвидировать в Неаполе старую феодальную оппозицию. Опираясь на 40-тысячную армию, позволявшую ему сдерживать на редкость агрессивную преступность, Жозеф начал глубокие преобразования. Он учредил министерство внутренних дел, насадил в провинциях интендантов по аналогии с французскими префектами, реорганизовал фискальную систему, ввел поземельный налог, осуществил распродажу церковного имущества. Жозефу повезло: ему помогали такие превосходные министры, как Мио, Ре-дерер, Саличетти. Когда в 1808 году Жозефа сменил Мюрат, неаполитанская буржуазия поддержала новое правительство прежде всего потому, что в него вошли два выдающихся политика: министр внутренних дел Зурло и министр юстиции Риччарди, — фактически определявших деятельность кабинета. Постепенно формируется прослойка государственных служащих и офицеров — будущих карбонариев. Несмотря на ограничения, налагаемые режимом континентальной блокады, оживает деловая активность Неаполя. Отменяются устаревшие законодательные акты. На севере (Ломбардия, Тоскана, Пьемонт), где благодаря итальянскому свободомыслию и реформам просвещенного австрийского деспотизма уже действовало прогрессивное законодательство, наполеоновские преобразования не производят ни малейшего впечатления.

Иначе — на юге. Упразднение папского суда в Риме вызвало глубокое потрясение в умах римской буржуазии, состоявшей в основном из юристов. Еще более революционным преобразованием стало узаконение развода, шокировавшее итальянское духовенство. Сеньориальные права были отменены на следующий же день после вступления в Италию французских революционных войск. Наполеоновская оккупация освящает их отмену, хотя и с существенными оговорками — на юге.

Однако итальянскому крестьянину французское владычество не принесло ничего. Крупные земельные владения непосредственно переходят от аристократии к буржуазии, которая отводит их под выращивание перспективных культур. В Пьемонте по инициативе богатых фермеров, превратившихся в крупных землевладельцев, значительно расширяются плантации риса, что приводит к разрушительным для здоровья населения последствиям. «Рисовые поля продолжают косить людей», — писал в 1803 году префект Сезии. И все же французская администрация поддерживает сельскохозяйственные акционерные общества, поощряет лесонасаждения, проводит ирригационные работы в долинах Минчо и Адидже, осушает болота близ Вероны, создает образцовые пастбища. На севере успешно выращиваются пшеница и шелковица, на юге — хлопок, вайда и сахарный тростник.

Наполеон намеревался сделать из Италии поставщика сельскохозяйственной продукции. В промышленном отношении он видел в ней лишь потребителя французских товаров. На севере, где корпоративная система пала задолго до французского нашествия, сложились благоприятные условия для развития национальной промышленности. Между тем шелкопрядильные фабрики Пьемонта приходят в упадок. Итальянский шелк-сырец, или мулине, прямым потоком направляется в Лион. Торговые отношения Франции с государствами Италии напоминают отношения между метрополией и колониями.

Национально-патриотическое движение на севере Италии весьма незначительно. Крупные землевладельцы, так же как и бывшие якобинцы, охотно служат в новой администрации. Иначе обстоит дело в Риме, где буржуазия слишком долго жила щедротами аристократии и папского престола, чтобы в одночасье отречься от них. Да и старинные дворянские роды, за некоторым исключением (Боргезе, Спада, Чижи), предпочитают сохранять дистанцию. Рим не простит французам похищения Пия VII и планов перенесения Ватикана в Париж. Но не столько национальное унижение, сколько рекрутские наборы раздражают общественность. Когда новые префекты Тразимена и Рима — Турнон и Редерер — объявили 30 апреля 1810 года очередной призыв, треть рекрутов ушла в подполье. Даже результаты выдающейся деятельности Турнона, который за три года осушил Понтийские болота, разбил террасы и парки, протянувшиеся от виллы Медичи до виллы Боргезе, раскопал древний Рим и превратил Кампанию в гигантскую хлопковую плантацию, не изгладили из памяти итальянцев факта заточения Пия VII. Риму не суждено было долго оставаться второй столицей Империи, несмотря на грандиозные планы, которые связывал с ним Наполеон. Хрупкое равновесие, достигнутое в Италии к 1807 году, нарушится вскоре после ареста папы.

Париж

Несмотря на объявленное в 1804 году Наполеоном намерение перенести резиденцию французского правительства в Лион, поближе к Италии, Париж по-прежнему остается столицей Империи. Во дворце Тюильри размещается правительство: министерства и главные управления, в Бурбонском дворце — Законодательный корпус, в Люксембургском — сенат.