получу награду.

Редкие люди сюда приходили,

мечтали о чуде,

здесь ночь проводили.

Тверды были руки,

и смел их взгляд…

Однако никто не вернулся назад.

Стиль песни разительно отличался от других подобных произведений Этла-Нитов, словно он был написан нечеловеческим разумом. Трис вдруг заметил, что его правая рука непроизвольно выстукивает костяшками пальцев этот ритм. Он испугался: уже давно его тело не выходило из-под контроля разума. Только усилием воли он успокоил напрягшиеся мышцы рук. А певец продолжал петь:

Теперь я решился здесь ночь провести.

Я с солнцем простился без радости.

Последний луч света коснулся окна.

Теперь до рассвета вокруг меня тьма.

Я двери закрыл на надежный засов,

и Бога молил сократить ход часов.

Вдруг я шаги услышал во тьме.

Наверно, враги приближались ко мне.

Вот когти впились в резной подоконник.

Теперь берегись —

пеший иль конник,

противник мой,

будь осторожен,

я Меч Лучевой достаю из ножен.

При этих словах знакомый холодок пробежал по позвоночнику Триса. Опять предчувствие! Он читал когда-то в архивах Императорского дворца легенды о древнем оружии Магов-Императоров — Лучевом Мече. Считалось, что его вручил людям некий могущественный Бог как-бы на сохранение, пока не вернется за ним сам или не пришлет кого нибудь. На прощание он сказал: «Вы тут с ним поиграйте, только, смотрите, никого не убейте!» Однако люди стали убивать друг друга божественным оружием, чем и навлекли на себя вечное проклятие. Тогда Трис не придал значения этой легенде: изучая мифы и предания на Земле, он знал не менее сотни вариаций на подобную тему. Почему же сейчас песня заставляет его дрожать от напряжения?

Трис поймал внимательный взгляд Лораны и понял, что на его лице отразились следы внутреннего беспокойства.

— Вы бледны, словно увидели тварь из Межпространства. — Тихо шепнула ему девушка. В ее голосе больше не было слышно привычной насмешки; только искренняя забота и участие почувствовал Трис.

— Может быть, Вам лучше выйти на воздух? — Рука Лораны коснулась руки Триса. — Вы плохо себя чувствуете?

— Благодарю Вас, принцесса, но я должен дослушать эту песню до конца. — Прошептал Трис в ответ и добавил, — чего бы мне это не стоило.

Тем временем звуки лиры и человеческого голоса заставляли звенеть воздух и стены пиршественного зала:

Я вас не боюсь,

ужасные монстры,

и только смеюсь —

меч очень острый,

легко отделяет тела от голов.

Уж пол устилают трупы врагов.

Вот снова в окно лезет чья-то рука,

а в мыслях одно —

как заря далека.

Но я продержусь за трупов оградой,

победы добьюсь и с ней награды.

Направо ударить,

отбить нападенье,

врага обезглавить,

удержась от паденья,

повернуться к окну,

атаку отбить —

все слилось в одну непрерывную нить

Нельзя рассказать о битве той ночью.

Лишь можно понять,

увидев воочью…

Когда я истратил остатки сил,

колокол пробил,

рассвет наступил

Я вылез в оконце,

вокруг посмотрел:

всходило солнце,

луг зеленел.

Лес просыпался утром ясным.

Я любовался видом прекрасным.

Вдруг мир потемнел,

боль сверлит голову.

Я совсем ослабел и упал на траву.

Принять меня рада земная твердь.

Я понял: награда за жизнь — это смерть.

Не только Трис, но и все сидящие за столами люди одновременно вздохнули с каким-то непонятным облегчением. Непривычный человеческому слуху ритм на какое-то время очаровал их и теперь шумными аплодисментами они разгоняли таинственную атмосферу.

— Прекрасная песнь, Лорритол! — Воскликнул Маг-Император. — Ты воистину велик. Твой голос и твоя лира действуют на самые тонкие струны человеческих душ. Даже винные пары из моей головы совершенно улетучились. И я поднимаю эту чашу за тебя! За твой непревзойденный талант!

Пирующие также осушили свои чаши, и веселый пир возобновился с новой силой. Только Трис все еще продолжал нервно сжимать кулаки. Принцесса внимательно смотрела на него, словно боясь, что он вот-вот потеряет сознание.

— На Вас такое сильное впечатление произвела эта песня? — Заботливо спросила она.

— Спасибо за поддержку, Ваше Высочество. — Попытался улыбнуться Трис, но его губы скривились в какую-то нечеловеческую гримасу. — Я не могу понять, что со мной происходит. Никогда раньше музыка и слова песен не действовали на меня подобным образом. Мне показалось, что это какое-то древнее заклинание, которое неосознанно передается от певца к певцу на протяжении тысячелетий, чтобы когда-нибудь достигнуть своего адресата.

— И этот адресат — Вы? — Янтарные глаза Лораны зажглись интересом.

— Не знаю. — Честно ответил Трис. — Но Вы правы, я, пожалуй выйду на свежий воздух. Мне кажется, что в зале все еще бродят колебания и отголоски песни.

— Я провожу Вас. — Неожиданно предложила девушка.

— С одним условием, Ваше Высочество. — Трис почти обрел контроль над собой и его улыбка вышла довольно сносной.

— С каким еще условием? — Принцесса была готова вновь начать прерванные боевые действия.

— Мы заключаем мир и переходим на «ты». — Обезоруживающе улыбнулся Трис, и его голубые глаза приветливо замерцали.

— Согласна! — Не задумываясь согласилась принцесса, словно давно ждала этого предложения. — Отныне, как принцесса Этла-Тиды, повелеваю звать меня Лораной.

— Со своей стороны, я, как твой верный подданный, прошу называть меня Трисом.

— Тогда давай потихоньку пойдем отсюда Трис. У меня есть любимое место во дворце — небольшой дворик под открытым небом. Там никакой певец тебя не побеспокоит.

Пир достиг своего апогея. Шум, гомон, мелькание разноцветных нарядов дворян, бегающие взад-вперед слуги с новыми кушаниями — все способствовало тому, чтобы молодые люди не привлекая ничьего внимания покинули пиршественный зал. Их уход был виден только сидящим рядом людям, и когда они вышли за двери, Тзот-Локи с Крон-то-Рионом обменялись удовлетворенными взглядами. А Ремин, сидящий неподалеку, проводил их полными печали и тоски глазами…