— Замани его в какую-нибудь дыру, чтобы он там завяз! Он не проедет, если по бокам будут машины — заорал Орбели, не контролируя громкость своего голоса.

Его жизнь давно превратилась в непрекращающийся стресс, и он орал по привычке, потому что не верил, что когда-нибудь все это дерьмо исчезнет и он сможет вздохнуть спокойно.

Шофер, однако, не торопился въезжать в какой-нибудь двор, потому что было нереально даже перестроиться. Проспект от начала и до конца был забит машинами.

— Черт! — выругался Орбели, с чувством ударив рукой по подлокотнику. — Я в заднице!

Глядя назад, он убедился, что их преследователи движутся за ними и не собираются исчезать.

«Понятное дело, — подумал Орбели, — они хотят меня пришить».

Эта мысль подкосила и без того пессимистичное настроение, и он нерешительно достал из пальто пистолет.

— Заблокируй все двери! — отрывисто приказал он шоферу.

— Все уже сделано, — испуганно ответил тот.

Поток, между тем, совсем остановился и продвигался со скоростью десять шагов в двадцать минут. Орбели, как и предвидел в своих самых худших ожиданиях, увидел, что из «ниссана» выскочили трое крепких парней и, ловко лавируя между машин, быстро приближались к его «мерседесу».

— Твою мать! — снова выругался Орбели, чьи нервы давно были на пределе.

Только теперь он понял, в какой оказался западне. Мало того, что он не может выйти из машины и вынужден отсиживаться здесь, как крыса в норе, так еще и не может отстреливаться. Здесь найдутся десятки свидетелей, которые охотно запомнят номер его машины, и лучшего компромата, чтобы сесть за решетку, будет не найти. Нет, он должен что-то предпринять, чтобы ускользнуть от преследователей.

После десяти вызовов, на которые не последовало ответа, Орбели понял, что, судя по всему, его охрана во главе с начальником давно отправилась в лучший мир.

«Суки, азеры! — выругался он про себя. — Это месть с их стороны. Что ни поручишь, все испортят. Как можно было упустить Багирова, ума не приложу! Или все стрелять разучились? Здесь как в футболе: не забиваешь ты — забивают тебе. Упустили из-под носа, он оклемался и пошел в оборотку. Ну, держись, Багиров! Выкручусь — сниму скальп!»

Когда казалось уже, что братки вот-вот ударят по стеклам мерседеса монтировками, поток ожил, и шоферу каким-то неимоверным образом удалось перестроиться и уйти на поворот на крайнюю правую полосу.

— Мы сделали их! — в восторге закричал Орбели и умиротворенно вздохнул.

Неимоверное напряжение спало. Шофер быстро ехал и постоянно давил на клаксон, нагло выезжая на встречную полосу и требуя, чтобы его пропустили.

«Надо мигалки поставить, — мечтательно подумал Орбели, развалившись на заднем сиденье. — Очень удобно, между прочим. Поставил на крышу, и полный вперед. Пусть кто-нибудь попробует остановить».

— Куда ехать? — снова спросил шофер.

— Правильная постановка вопроса, — кивнул Орбели. — Ты парень догадливый. Гони в «Ширак»! И быстро!

Шофер кивнул и мельком взглянул на спидометр, стрелка на котором стремительно приближалась к числу сто.

* * *

Предвыборная кампания была в самом разгаре, и Коротков сидел в своем офисе днями и ночами, подстегивая избирательный штаб, чтобы шустрили и на одной левой обходили конкурентов.

— Вы везде должны быть первыми, — без устали твердил Коротков. — Везде. И как угодно. Ваши маневры меня не интересуют. Мне нужен результат — моя победа на выборах.

Чтобы сотрудники штаба не теряли мотивацию и действительно «рвали», Коротков, как опытный и хитрый политик, пообещал им всяческие блага, например, каждому по новенькой двухкомнатной квартире в Москве и «тойоту кэмри» впридачу. Он намеренно сделал свои обещания более приземленными, чтобы они выглядели реалистично. Конечно, он прекрасно понимал, что как только предвыборная гонка закончится, он разгонит всю эту шайку.

Кабинет у Короткова был роскошный. Стены обиты красным деревом. Под ногами персидские ковры. Дорогой сервиз в шкафчике с благородными напитками. На стене — большой телевизор, по которому он ежесуточно отслеживал информацию о выборах. Он мог бы свалить сию обязанность на кого-нибудь из его штаба, но он опасался, что что-то упустят, недосмотрят и, как итог, напортачат. Лучше он сам просмотрит все от начала и до конца.

Коротков включил телевизор и сразу напрягся.

— Сегодня утром был убит депутат Госдумы Тищенко Николай Валерьянович, — вещал телекорреспондент канала РТР с места происшествия, оцепленного милицией. — Киллеры расстреляли его машину, когда он выезжал из двора своего дома. Шофер с тяжелыми ранениями доставлен в больницу…

Коротков почувствовал озноб, словно заболел гриппом. На мгновение ему стало так страшно, что он подумал на время исчезнуть из страны. Но потом, собравшись с духом, отогнал панические мысли, в чем ему изрядно помогли пару рюмок хорошего коньяка.

Выпив, Коротков ощутил блаженное опьянение, разлившееся теплом по всему телу.

«Как же они до него добрались? И кто добрался? — размышлял Коротков над убийством давнего приятеля Тищенко, чьи интересы были направлены в область нефтяного бизнеса и девелопмента и через которого Коротков впоследствии намеревался проворачивать свои бизнес-проекты. — Это намек? Или прямая угроза? Самое опасное заключается в том, что я не знаю, кто это сделал. Чего они добиваются? Может быть, я следующий?»

Когда в кабинет к Короткову постучалась секретарша, он предупредил ее, что сегодня никого не принимает, и пусть все назначенные визиты она перенесет на завтра.

«Где этот супермен? — недовольно думал Коротков, копаясь в записной книге мобильного телефона. — То объявится, то пропадет. Если хочет, пусть борется за мировую справедливость, правда, в моих интересах. Я не позволю ему перейти мне дорогу, хотя… кишка у него тонка на такие дела».

Найдя телефон Забродова, Коротков удовлетворенно хмыкнул и нажал кнопку вызова. Прежде всего, он хотел обезопасить себя от инцидентов того рода, который так некстати приключился с Тищенко. Для этого ему нужен был личный гарант безопасности, которым вполне мог быть Забродов. Коротков был не против, чтобы тот разобрался с его главным врагом и главным спонсором в одном лице — Артуром Орбели. В конце концов, когда он получит в руки власть, то не собирается быть чьей-то марионеткой, а наоборот, наведет порядок во всей стране, чтобы все трепетали, только услышав его имя.

— Илларион, нужно срочно увидеться, — сухо сказал Коротков, услышав знакомый заспанный голос.

— По какому поводу?

— Неважно, — отрезал Коротков. — Нужно срочно встретиться. От этого зависит наша жизнь.

— Неважно, но срочно, — проворчал Забродов. — Поди разберись в ваших головоломках.

— Через час на Чистых прудах.

— Дайте хоть одеться.