Непростительная халатность с моей стороны.

До сих пор помню момент, когда она упала на пол.

Не будь я телепатом, решил бы, что её атаковал кто-то из пленников — и это стало бы последним мгновением их жизни. Но я отчётливо слышал мысли каждого из этих несчастных (даже если предпочёл бы не), потому мог быть уверен, что это не они.

Тогда я снова перенастроил свои органы чувств. И услышал, как судорожно дёргается её сердце, безуспешно пытаясь качать кровь.

И замолкает.

Каким-то образом это оказалось одним из самых сильных эмоциональных переживаний в моей жизни.

Я и раньше признавал в себе некоторый… интерес к Вихрю-14. Изначально — как к врагу, проблеме, которую нужно решить. При этом, была она также человеком из прошлого Нико, девушкой, которую мне довелось увидеть через призму его воспоминаний.

Это всё интриговало.

Потом этот интерес начал обрастать целым рядом других свойств, порой неожиданных.

Например, когда я видел её обнажённой. Или когда фантазии окружающих были сосредоточены на ней одной. Или когда Деймос, развлекаясь и попивая свой чай, мысленно демонстрировал мне, что именно и как хотел бы сделать с Вихрь-14…

Все эти моменты были окрашены определёнными эмоциями. Теперь, когда я понимаю, что её модифицировали для удовольствия, эти реакции становятся более понятными, конечно. Но всё равно остаются неожиданными. Та же Эрос никогда во время экспериментов не могла повлиять на меня своими феромонами. Да и особы без модификаций, к которым однажды привёл меня Нико, не вызывали ничего, кроме брезгливого сочувствия и горьких воспоминаний. Нико тогда так и не понял, зачем я убил владельцев заведения и разогнал девушек. Нет, он был хорошим техником и поддержал меня, но потом обозвал “кайфоломом”.

Подозреваю, он не мог верно оценить ситуацию. Что закономерно. Профиль его способностей — пси-очарование. Он просто не осознаёт, что телепат моего уровня чувствует в борделе. Получить удовольствие в таких обстоятельствах может только тот, кому нравится подобное.

Мне никогда не нравилось. Ни то, что делали с Эрос, ни то, что делали девушки в борделе.

Хотя Нико я, разумеется, солгал, что возмущён непрофессионализмом сотрудников. Ещё не хватало, чтобы мой же техник считал меня слабым и эмоционально уязвимым.

Этого я не мог позволить. Как бы ни доверял ему.

Тем не менее, факт остаётся фактом: Вихрь-14 вызывала у меня неожиданный отклик. Но я не понимал всей степени глубины проблемы до того, как её сердце не остановилось.

Мы с медтехником не могли его запустить обратно целую минуту. И эта тишина, которая образовалась на месте сердцебиения, показала мне, почему люди ассоциируют эмоциональную привязанность именно с сердцем.

Бредовая по сути своей идея обрела смысл.

Ведь, если так подумать, то какие признаки жизни могли быть в ходу у нашего древнего предка? Едва ли они умели анализировать запахи на осознанном уровне, да и работу мозга со стороны не увидеть. Так что у нашего предка, сидящего в темноте какой-нибудь пещеры, было два способа убедиться, что дорогой ему сородич ещё жив.

Дыхание. Сердцебиение.

Но именно сердце является тем самым мотором, что разгоняет по телу кровь; которая, в свою очередь, является вместилищем любви. Ну, если говорить о гормонах, по крайней мере… Потому сердцебиение можно считать интимным. И важным для человеческой коммуникации.

Отсутствие этого мерного звука оказалось сильным переживанием. Сильным настолько, что у меня появилась теория насчёт своих эмоций, испытываемых к Вихрь-14.

И первая же проверка подтвердила теорию на практике.

Правда, я понятия не имел, что теперь делать с этим подтверждением. Она ведь выбрала не быть модификантом удовольствия… Впрочем, люди стандартной модели в этом вопросе более многозадачны.

Да и обдумать этот вопрос можно позже. На своей территории. Когда они с Нико станут полноценными гражданами Коалиции Альдо…

Фобос вчера пообещал мне этот подарок. В обмен на голову Волкова. И это, надо признать, весьма щедро с его стороны.

В Коалиции уже ждут специалисты, которые вырастят Вихрь-14 новое сердце. И помогут стабилизировать способности Нико после варварского вмешательства в его память.

А потом я придумаю, что делать с ними. В конечном итоге, они первое за всё время, что я хочу лично для себя… Техник Фобоса утверждает, что у нас должны быть свои желания. Кто я такой, чтобы спорить с ней?

Разумеется, я не стану везти своих подопечных насильно. Но список аргументов уже готов, и любой, обладающий хоть крупицами логики, со мной согласится. А если нет, то я найду способ подтолкнуть к нужному решению…

Воспользовавшись тем, что никто не видит моего лица, я позволил себе быструю улыбку.

Никки

* * *

— Должна признать, ты меня впечатлил, — сказала ари Эрос, присев за мой столик.

— И тебе доброе утро, — хмыкнул я. — Жду тебя уже полчаса.

— Прости, трафик, — она сладко улыбнулась и покачала в руке коктейль, который я заказал ей. — Ты же в курсе, что на меня не действуют яды?

— Я помню твои ТТХ, не волнуйся. Знаешь, иногда коктейль — это просто коктейль.

— Ну-ну… И я могу убить тебя, если он мне не понравится?

— Он тебе понравится.

Она тихо фыркнула и пригубила. Я наблюдал за ней, попивая свой любимый гиннесс.

Что сказать? Она надела новое лицо, и оно ей неимоверно шло: яркая, опасная брюнетка с “ледяными” голубыми глазами.

Идеальная девушка шпиона. Которая, правда, с лёгкостью заткнёт этого шпиона за пояс.

Вот ведь встрял я, а…

— Мне нравится, — она положила ягодку на язык и прожевала. Возможно, я слишком внимательно проследил за этим действом — но только возможно. — Итак, ты всё же выжил.

— Как видишь.

— Родас дал тебе иммунитет.

— Он иногда делает такие вот глупости.

— Да-да, — она прищурилась, — и всё же, я не совсем понимаю, чем ты так его зацепил. Ты забавный, конечно… и, признаю, не так уж плох в постели… Но всё же…

Она таки добилась своего — я подавился.

— Слушай, я не знаю, что ты там себе придумала, но ничего такого между мной и Родасом отродясь не было.

— М-м-м? — она облизала губы и ласково улыбнулась. — Так почему, позволь спросить, ты здесь? Мне казалось, что ты собирался отправиться в бега, навстречу счастливой свободной жизни… Или всё же нет?

Я хмыкнул и откинулся на спинку стула.

Хотел бы я сам знать, почему я здесь, ага. Тупо же — вот так подставляться. Нерационально. Особенно после того, что случилось в пустыне.