– Что это? – не мог он сдержать возгласа. – Пожар?!

Над поселением, что с непостижимой быстротой построили эти наглецы, светилось зарево. Это был колдовской свет, словно кусочек Солима висел в воздухе и свет его блестел на крышах диковинных домов, играл разноцветными бликами в широких и чистых окнах.

– Нет, брат мой, это не пожар! Так эти слуги сатаны разгоняют тьму над своим мерзким городом! – страдающий от похмелья главком Чуал равнодушно взирал на зарево.

– Не завидую я им! Комары да москиты тучами налетят на этот свет!

– Так на то они и слуги дьявола. Договорились с комарами, заплатили москитам, и они даже близко не подлетают к их поселку! Дьявольское отродье, одним словом… Наконец-то капитан соизволил прислать за нами карету!

Тот же служка помог подняться епископу и генералу в карету.

– Трогай! – приказал он кучеру. Карета не успела подъехать к воротам резиденции епископа, как от стены отделился человек и ловко вскочил в распахнувшуюся дверцу.

– Капитан Азигет! Вы тоже решили присоединиться к нашей компании? – главком несуществующей армии Афеции узнал капитана фрегата.

– Не могу оставить вас одного, отважный генерал! Мои матросы тоже решили посетить злачные места этой заморской дыры!

– Не скажите, капитан, в этой дыре есть очень неплохие питейные заведения с отличным выбором вин! А уж жрицы любви! – главком смачно причмокнул толстыми губами.

– Эй, болван! Ты куда нас привез?! – генерал Чуал высунулся в окно кареты.

– Это же армейский пакгауз! Эй, часовой, ко мне!

Мушкетер, стоящий на карауле, выдернул один из факелов, закрепленных в специальных гнездах стены, огораживающей пакгауз, и приблизился к карете.

– Это вы генерал? – вытянулся он, узнав главнокомандующего армией.

– Мушкетер! Открывай ворота! Видишь, генерал спешит! – капитан без всяких хитростей приставил пистолет к брюху генерала. – Спокойно, адмирал, спокойно! Делай, что мы тебе скажем, и через полчаса будешь пить красное дорское вино!

– Капитан! К чему угрозы? Если вам нужно оружие, то забирайте хоть всё! Эй, мушкетер! Открыть ворота! Вызовите начальника караула! Да уберите вы ваш пистолет! Я сам помогу вам погрузить нужные предметы.

– Разумно! – капитан убрал пистолет и внимательно наблюдал за суетой караула.

Погрузка десяти зарядов для огнемётных машин прошла без особых осложнений.

– Капитан, вам нужно было всего лишь сказать мне, что вам нужны эти заряды, мы давно уже мирно сидели бы за столом!

– Благодарю вас, генерал! Мы скоро сядем за стол, вот только заедем кое-куда.

После трапезы и вечерней молитвы монахи не спеша разошлись по кельям. Тут и там затрепетали слабые огоньки свечей. Свечи берегли, их выдавали только тем, кому поручено разбирать туземные записи, да тому, кто копил мудрость высказываний и толкования заповедей священных скрижалей. Записи вели на длинных свитках из грубой бумаги, которую выделывали ремесленники, здесь же, на монастырском дворе. Окон не открывали. Тропическая мошкара в это время суток была настойчива в своих попытках проникнуть в кельи. Другое дело – после полуночи: ветер начинал дуть в сторону океана и отгонял крылатых тварей.

Ворота, запертые крепкими засовами, охраняли двое прислужников и парочка домашних лайвов. Монастырь насчитывал тридцать два монаха, включая настоятеля и восемь прислужников, сон которых был чутким – мешала духота. Только после полуночи прохлада давала желанный сон и покой. Поэтому до глубокой полуночи во дворе можно было наткнуться на бредущего монаха: отхожее место было в глубине двора, скрытое густыми оливами.

В этот вечер монастырская братия, казалось, успокоилась рано. Слабый дождь принес прохладу, и аромат цветущих азалий обволакивал притихший монастырь.

За воротами послышался шум несколько грубых мужских голосов потребовали открыть двери:

– Эй, монахи! Требуется причастие! Наш матрос умирает: его укусил скорпион и скоро он предстанет перед очами создателя! Не дайте грешной душе уйти без покаяния! Эй, настоятель! Помогите!

– Кто там? – послушники успокоили шипящих от ярости лайвов.

– Два матроса фрегата «Заря» и капитан Азигет! Попросите настоятеля запустить нас!

– Эй, там, у ворот! Пропустите матросов и капитана!

Ворота заскрипели, и во двор ворвалась ватага моряков с пылающими факелами. Блеснули палаши, ударил пистолетный выстрел. Один прислужник был сражен наповал, зато другой, увернувшись от удара шпагой, схватил бамбуковую палку и ловко орудуя ей, отбивался от трех наседавших на него моряков. На помощь ему кинулись лайвы. Вцепившись острыми зубами в ноги нападавших, они заставили их на минутку остановиться. Этой минутки хватило, чтобы часть монахов, похватав свои посохи, выскочили во двор.

Нападающие разделились на три группы. Одна, яростно размахивая шпагами, ринулась на монахов. Завязалась потасовка. Зато другая группа кинулась к окнам. Один поджигал тлеющим трутом фитиль заряда, а другой, разбивал окно и забрасывал туда заряд. Рвануло пламя, яростно клубясь, выплеснулось наружу. Послышались истошные крики боли горящих заживо людей. Однако, и монахи не дремали: все больше и больше появлялось их во дворе. Выхватывая из своих посохов длинные клинки, они теснили нападавших к воротам. Третья группа матросов, возглавляемая самим капитаном, кинулась под навес, где стояла диковинная машина. Два заряда, подожженных почти одновременно, выплеснули жаркие языки пламени. Дымно и чадно запылали резиновые колеса.

Матросы кошками метнулись к дверям небольшого и уютного домика, где, по слухам, жил тот, кто знал, как заставить двигаться эту колдовскую машину. Полуодетый туземец выскочил на крыльцо и почти сразу был оглушен ударом кулака. В открытую дверь его жилища полетел заряд огненной смеси. Ударило, полыхнуло и забилось пламя, жадно пожирая все вокруг. Нападающие даже не заметили, как хрупкая женщина, выбив окно в дальней комнате, одного за другим спустила на зеленую траву детей и выскочила сама. Похватав их на руки, убежала и спряталась в монастырском саду.

– Тайфун на горизонте! – капитан, бросив боевой клич пиратов, подбежал к матросам, бьющимся с монахами.

– Сворачивай паруса! – откликнулись разом воодушевившиеся матросы.

Чаша победы склонилась на сторону наседавших матросов. Монахи, деморализованные пожаром, отбиваясь короткими выпадами, пятились, построившись полукругом. Никто и не заметил, как двое матросов бегом вынесли за ворота оглушенного туземца.

И тут громыхнуло! И следом ещё раз! Взорвались баллоны колес трактора. И матросы, и монахи в страхе попадали на землю. Первыми опомнились матросы королевского фрегата.

– Бегом, к трапу! – крикнул кто-то, это был призыв собираться всем у корабля.

Через десяток секунд все нападавшие выскочили за ворота, сели в две кареты и уехали в сторону порта. Монахи принялись тушить пожар, оказывать помощь раненым товарищам и подсчитывать убитых.