— Что такое они вытворяют? — Лоуренс впервые видел нечто подобное: китаянки старались не показываться на глаза европейцам, и он не знал, что в Макао их так много. Белые мужчины в гавани и на палубах других кораблей разделяли его любопытство. Лоуренс с упавшим сердцем отметил, что его вечерние предположения оказались даже недостаточно мрачными: в порту стояли два французских фрегата. Один двухпалубный, с шестьюдесятью четырьмя пушками, другой поменьше, с сорока восемью.

Отчаянный очень заинтересовался экзотическим зрелищем и весело фыркал, глядя на китайчат, действительно очень забавных. Похожие на колбаски в своих шитых золотом платьицах, они жалобно пищали, болтаясь в воздухе.

— Я их сейчас спрошу. — Он перегнулся через борт и задал вопрос одной энергичной мамаше — та, оттеснив соперниц, как раз отвоевала лучшее место для своего отпрыска, пухлого мальчугана лет двух. Малыш, которого сунули чуть ли не в пасть дракону, вел себя до странности флегматично.

Выслушав ответ, Отчаянный удивленно моргнул.

— Я не совсем уверен, потому что она говорит как-то не так — но мне кажется, что они приехали посмотреть на меня. — После этого он незаметно, как ему представлялось, потерся носом о шкуру, счищая несуществующую грязь, и вообще приосанился. Голова поднята, крылья слегка развернуты, манишка растопырена от волнения.

— Видеть селестиала — счастливое предзнаменование. — Юнсин, к которому они обратились за разъяснениями, счел это само собой разумеющимся. — Больше им такого случая не представится, ведь они из купеческого сословия. Мы с Лю Бао и Шун Каем едем в Гуанчжоу, — он употребил китайское название Кантона, — где встретимся с суперинтендантом, вице-королем и передадим императору весть о нашем прибытии. — Лоуренсу поневоле пришлось предложить ему корабельный баркас.

— Позвольте напомнить вашему высочеству, что в Тяньцзинь мы придем всего через три недели и вы сможете побеседовать с его величеством лично. — Лоуренс просто хотел избавить принца от лишних трудов — до Кантона было никак не меньше ста миль.

Юнсин, однако, весьма решительно дал понять, что явиться в Пекин без предупреждения значило бы выказать вопиющее неуважение к трону. Лоуренс извинился, сославшись на незнание местных обычаев, но принц не желал сменить гнев на милость. В конце концов Лоуренс был только рад сплавить его и двух других послов в Кантон на баркасе. Ему с Хэммондом, таким образом, пришлось довольствоваться шлюпкой — другой баркас назначили возить с берега пресную воду и скот.

— Что хорошего вам привезти, Том? — спросил Лоуренс, заглянув к Райли. Тот, приподнявшись с подушек, слабо махнул пожелтевшей рукой.

— Мне уже лучше. Не откажусь от портвейна, если здесь найдется что-то приличное; челюсти от треклятого хинина напрочь свело.

Лоуренс, порадовавшись за друга, отправился прощаться с Отчаянным. Тот уговорил вестовых и крыльманов надраить его до блеска, хотя никакой нужды в этом не было. Визитеры, осмелев, стали бросать на корабль цветы и куда менее безобидные вещи.

— Сэр, — вскричал, забыв о заикании, бледный Фрэнкс, — они кидают на палубу горящие благовония! Пожалуйста, велите им перестать!

Лоуренс взошел на драконью палубу.

— Отчаянный, попроси их не бросать на корабль никаких горящих предметов. Роланд и Дайер, последите за этим. Все пожароопасное бросайте обратно за борт. Надеюсь, у них достанет здравого смысла не зажигать петарды, — добавил он без особой уверенности.

— Я остановлю их, если начнут, — пообещал Отчаянный. — А ты поищи для меня площадку на берегу.

— Поищу, но особенно не надейся. Вся территория занимает едва ли четыре квадратные мили и очень плотно застроена. Но мы можем облететь город по кругу и даже в Кантон слетать, если мандарины не будут против.

Фасад английской фактории смотрел прямо на море, поэтому найти ее оказалось нетрудно. Кроме того, комиссары сами вышли навстречу приезжим. Возглавлял их высокий молодой человек в форме Ост-Индской компании, с орлиным носом и косматыми бакенбардами. Пристально глядящие глаза делали его облик еще более хищным.

— Майор Хертфорд, — с поклоном представился он. — С позволения сказать, мы чертовски вам рады, сэр, — добавил он с солдатской прямотой, как только они вошли в дом. — Шестнадцать месяцев прошло — мы уж думали, что это сойдет им с рук.

Лоуренс испытал легкий шок: из-за дорожных треволнений он успел позабыть о захвате китайцами судов Ост-Индской компании. Но здешние служащие, разумеется, все это время надеялись, что нанесенное им оскорбление не останется без возмездия.

— Вы сами, надеюсь, ничего не предпринимали? — осведомился Хэммонд. Страх в его голосе оживил неприязнь, которую питал к нему Лоуренс. — Для нас это было бы просто пагубно.

Хертфорд глянул на него искоса.

— Нет. Мы сочли за благо не спорить с китайцами и ждать официальных распоряжений. — «Будь моя воля»… явственно слышалось в его тоне.

Лоуренс почувствовал к нему невольную симпатию. Он всегда был невысокого мнения о военных силах Ост-Индской компании, но Хертфорд производил впечатление компетентного офицера, а солдаты, которыми он командовал, содержали оружие и форму в образцовом порядке, несмотря на удушливую жару.

В комнате закрыли ставни от солнца, для каждого присутствующего приготовили веер. Через пару минут внесли пунш со льдом. Комиссары охотно приняли привезенные Лоуренсом письма и обещали отправить их в Англию. После обмена любезностями начались деликатные, но настойчивые расспросы относительно новоприбывшей миссии.

— Мы, естественно, рады слышать, что правительство выплатило компенсации капитанам Местису, Холту, Грегсону и компании в целом, но я не могу описать, какой ущерб этот инцидент нанес нашей торговле. — Сэр Джордж Стаунтон говорил спокойно, но внушительно. Еще сравнительно молодой человек, он был здесь старшим благодаря своему долгому знакомству с Китаем. Двенадцатилетним мальчиком он вместе с отцом сопровождал лорда Макартни и входил в число немногих британцев, хорошо владеющих языком. Приведя еще несколько примеров несправедливости, он продолжал: — К сожалению, эти случаи весьма характерны. Наглость и лихоимство местных властей растут день ото дня, причем только по отношению к нам. Французы и голландцы ни с чем подобным не сталкиваются. Наши жалобы кладут под сукно, и все становится только хуже.

— Мы ежедневно опасаемся, как бы нас вовсе не попросили отсюда, — вступил в разговор мистер Гротинг-Пайл, солидный пожилой джентльмен. Его седины от усиленной работы веера слегка растрепались. — Без обиды для майора Хертфорда и его людей, наших сил для сопротивления недостаточно, а французы, можете быть уверены, охотно придут на помощь китайцам.

— И заберут себе наше имущество, — подтвердил Стаунтон под дружные кивки остальных. — Прибытие «Верности», разумеется, меняет ситуацию в корне…

— Простите, что прерываю вас, сэр, — произнес Хэммонд, — но «Верность» не станет предпринимать никаких действий против Китайской империи. Это совершенно исключено, и вы должны оставить подобные мысли. — Он высказал это очень решительно, хотя был самым молодым за столом, не считая Хертфорда. Не обращая внимания на неприятные чувства, которые его заявление вызвало у хозяев, он продолжал: — Главнейшая наша цель — вернуть Британии расположение императорского двора и помешать ему заключить союз с Францией. Все прочее утрачивает значение в сравнении с этим.