Мэй… Мэй… Мэй… — словно эхо заметалось по лесу.

Одобрила бы она его безумную затею, его стойкое и непримиримое желание отомстить? Он прекрасно знал ответ, но прогонял его всякий раз, когда тот появлялся на горизонте сознания. А сейчас стыдливо попытался выбить и мысли о Мэй, но в груди все равно заныло. Она погибла, спасая его… А могла бы… спастись сама… От такой догадки сделалось совсем тошно.

Илон до боли прикусил губу, крепко сжал кулаки и окатил злым взглядом солдат у костра. Мэй пожертвовала собой ради него, и ее уже не воскресить. А он живой. Он дышит, втягивая волшебные лесные запахи, и его сердце, пусть и тяжелое, как камень, стучит в груди. И он будет жить и дальше, пока не отомстит. Пока этот ублюдок не захлебнется собственной кровью.

Гоняя, словно лошадей по кругу, мрачные мысли и постыдные сомнения, Илон широко распахнул глаза, будто опасался потерять солдат из виду, и замер.

Он потерял счет времени и точно не знал, сколько пролежал вот так — почти без движения, не смахивая мух с лица, словно мертвец, и вперив взор в одну точку. Но день, пусть и из последних сил, все еще сопротивлялся подступающей ночи, когда молодой солдат оставил костер и лениво побрел… в его сторону, на ходу собирая хворост.

Это был шанс. Возможно, другого не будет. Если он облажается, если замешкается хоть на секунду…

— Ян, побольше набери! Скоро стемнеет, а нам еще до утра куковать! — крикнул сержант.

Тот, кого назвали Яном, что-то сердито буркнул под нос и махнул рукой — дескать, не дурак, сам знаю. И, шурша травой, взял левее от дуба, за которым укрался Илон, ожидая беспроигрышного момента для вылазки.

Такой момент настал, когда Ян, шаря взглядом в нежных сумерках, повернулся спиной и оказался в пяти шагах от старого дуба. Илон сократил расстояние — в один прыжок, в один рывок. И даже не помнил, как у него оказался чужой автомат. И как его рука, будто питон, обвила тонкую шею жертвы, а другая ткнула дулом в спину.

Он слегка придушил противника, чтобы тот не отрубился, но и не смог закричать. Деревья удачно закрывали обзор сержанту у костра, а Ян хрипел, пытаясь сорвать с шеи неожиданную удавку, и дрожал, как осиновый лист. Совсем еще пацан — напуганный до полусмерти и безобидный.

— Не дергайся. Кивни, если я прав, — прошептал Илон. — Вы здесь одни?

Ян всхлипнул и попытался кивнуть. С ветки на ветку, глухо шлепая крыльями по воздух, перелетела птица. Илон проводил ее взглядом и продолжил допрос.

— Где ваша ближайшая база? Покажи.

Солдатик несмело указал трясущейся рукой на север.

— В ущелье? — Илон чуть ослабил хватку.

Ян коротко кивнул.

— Сколько до нее пешком? Покажи на пальцах.

Перед лицом Илона растопырилась ладонь — грязная и влажная.

— Знаешь, где найти Скара?

— Ум-н, — прогнусавил Ян.

— Твой напарник точно знает.

— Ум-н, — простонал солдатик.

— Зови его, — приказал Илон. — Просто зови. Но помни: одно лишнее слово, и ты труп. Так что не рыпайся.

— Вацлав, — проблеял Ян, отдышавшись. — Вацлав! — уже громче повторил он, спугнув крылатую мелюзгу с насиженных мест.

Илон заслонился им как щитом и повернулся в сторону костра. Ян был примерно его роста, поэтому, если у сержанта вдруг взыграет кровь, придется сперва пустить ее сослуживцу, чтобы прикончить захватчика из Лост Арка. Такой вариант Илон тоже не исключал.

— Чего разорался как…

С кем Вацлав хотел сравнить хныкающего напарника, Илона так и не услышал. Потому что в этот момент сержант вышел к ним и остановился, молча передернув автоматный затвор.

Вацлав выглядел решительнее и опаснее своего нерадивого сослуживца. Твердо стоял на ногах, крепко держал оружие; дуло как уткнулось в сторону Илона, так и застыло, словно легло в гранитные ладони монумента.

Илон вгляделся в его лицо: светлое и круглое, по щекам рассыпаны веснушки — такие же, как и у Яна. Родня?

— Брось ствол! — рявкнул Илон и ткнул дулом Яна. — Если хочешь, чтобы он остался жив. А если хочешь стрелять, давай, — невозмутимо произнес Илон, подивившись собственному спокойствию. — Но кровь брата будет на твоих руках.

Вацлав, застывший скалой среди высокой травы, не проронил ни слова возражения, и Илон понял, что оказался прав. Внезапно всплывшее родство было только на руку. Убить сослуживца — одно, а вот малолетнего брата…

— Что тебе нужно? — спросил Вацлав, так и не бросив автомат.

— Ян сказал мне, что ты знаешь, где найти Скара. Скажи мне, где он прячется, и я уйду.

Ян дернулся, захрипел, пытаясь возразить, что ничего такого не говорил, но Илон сдавил его шею, и тот захрипел, обмяк и быстро угомонился.

— Ты ведь все равно нас убьешь, — справедливо заметил Вацлав. — Зачем оставлять свидетелей?

Порыв ветра потрогал ветви на верхушках деревьев и стих, словно решил поглазеть, чем закончится противостояние в лесной чаще.

— Придется тебе мне поверить. Либо… мы можем устроить бойню, и твой маленький братик при любом раскладе поляжет. Как тебе такой вариант? Выбирай. Даю тебя десять секунд, а дальше… Я знаю, что у вас тут недалеко база, найду кого-нибудь другого. Время пошло.

Вацлав заколебался, а затем вздохнул шумно и глубоко, словно собираясь нырнуть, с отчаянием плюнул в сторону и наконец-то расстался с автоматом.

— Молодец. Теперь нож и пистолет. Только без резких движений, а то я жуть какой голодный, а когда я голодный, то очень нервный.

Следом за автоматом в траву шлепнулся армейский нож и автоматический пистолет, извлеченный из кобуры.

— Умница. Руки за голову и повернись.

Вацлав прошипел как гадюка, но подчинился.

— Отойди на шесть шагов.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — нарочито чеканно отсчитал сержант и остановился.

Сумерки собирались на глазах; где-то совсем близко ухнул филин.

— На колени.

Вацлав предсказуемо запыхтел, но снова послушался, ибо иного выбора не было.

Не отпуская его затихшего брата, Илон медленно двинулся в сторону брошенного оружия, отгоняя назойливые мысли. Как ни крути, а сержант был прав: оставлять свидетелей в живых было неразумно — все равно что подписать себе смертный приговор. Так и хотелось свернуть хлипкую шею Яна, а затем, разузнав координаты Скара, прикончить и Вацлава. Лес густой и широкий — пойди отыщи двух кавенов, а, если повезет, то попробуй разберись, кто их лишил жизни.

Но нет… Он не убийца! Он не такой, как Скар. Вот его он отправит на тот свет с огромным наслаждением. Мысль о том, что в Гринвуде нет цифраториев, и этот подонок навсегда исчезнет с лица земли, доставила Илону истинное удовольствие.