— Ну, не все.

— И все равно, тюрьма она и есть тюрьма. У них небось и так полно крови, зараженной СПИДом. Зачем им наша?

Катрина выразительно закатила глаза. Нет, работать приходится просто с дебилами! Полными дебилами.

Он обмотал коробку куском липкой ленты, наклеил бирку с указанием адреса доставки.

— Ну вот, готово. Наш футбольный мячик готов к отправке в Австралию. Как дам сейчас ногой, так и перелетит через моря-океаны.

— Даже думать не смей.

— Да что я, дурак, что ли? — Он снял пальто, повесил на крючок рядом со входом в холодильный отсек и направился к выходу.

— Эй, гений! — окликнула его Катрина. — Ты ничего не забыл?

Он обернулся и, увидев у нее в руках не заполненный до конца бланк, тихонько застонал.

— Послушай, может, хватит? И без того уже добрых три часа сную в этот холодильник и обратно. Неужели не можешь заполнить за меня счет-фактуру, детка?

— Ладно, так и быть. Но при условии, что ты перестанешь называть меня «деткой».

Он подмигнул и улыбнулся так, что ее едва не стошнило.

— Ты все правильно поняла, милашка.

Она решила пропустить это мимо ушей. Так будет проще. Она вовсе не собиралась работать здесь до конца своих дней. И напрасно тратить время, принуждая других исполнять свои обязанности как следует. Да и так уж много времени уходит на бумажную работу. Один подлинный счет-фактура на законное приобретение и продажу зараженной крови и еще четыре поддельных, для фиктивных покупателей чрезвычайно дорогого медицинского материала, которого на самом деле не существовало. У корпорации под названием «Биологические исследования» имелось достаточно сотрудников, материала и торговых сделок, чтобы выглядеть вполне приличной компанией, продающей образцы крови для использования в медицинских исследованиях.

Самое удивительное, этот «кровяной» бизнес стал для нее большим шагом в карьере.

Лет двенадцать назад Катрина добиралась в Майами с Кубы кружным, долгим путем, через Чехословакию. Четыре года прожила в Праге, в качестве участницы одной из самых позорных и малоизвестных программ Фиделя Кастро. В семнадцать лет в числе восьмидесяти тысяч молодых кубинок и кубинцев ее отправили в Восточную Европу для работы за чисто символическую плату. Страны получали дешевую рабочую силу, распределяя кубинцев туда, где отказывались работать европейцы. Кастро взамен получал твердую валюту. Попав в Чехословакию, Катрина почти ничего не видела, кроме завода, на котором работала, да комнатки, которую делила с семью другими девушками. Обещанной зарплаты — и той не видела. Все это укрепило ее в решении никогда не возвращаться на Кубу. Со временем она стала мечтать только об одном: как бы выбраться из Праги живой, но временами казалось, что это невозможно.

— Катрина?

Она подняла глаза от бумаг и увидела в дверях босса. Владимир служил своего рода официальным прикрытием их деятельности. На складе почти не бывал. Особенно с тех пор как они занялись этим бизнесом с кровью.

— Да, сэр?

Он приблизился, осторожно обходя разбросанные по бетонному полу коробки. Под мышкой у него была зажата глянцевая красная папка, содержащая самые последние документы по маркетингу для корпорации «Виатикл солюшнс». Катрина поняла — он пришел совсем по другому поводу. Офисы двух компаний делили между собой это помещение.

— Только что говорил по телефону с парнем, который сказал, что ты направила его ко мне.

— Я направила к вам?

— Низкий голос. Как у старого здоровенного спортсмена. Сказал, что хочет встретиться и поговорить. Будто бы у него какое-то очень выгодное деловое предложение к «Виатикл».

— Его имя?

— Тео. Тео Найт. Ты его знаешь?

Катрина сразу же вспомнила имя:

— Да, знаю.

— Я договорился о встрече в «Буром медведе». Сегодня вечером. И он очень настойчиво приглашал тебя. Ты пойдешь?

Катрина отложила в сторону бумаги, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Да, конечно. Всегда приятно поболтать со старым дружком Тео.

Джек с Розой прибыли в адвокатскую контору Клары Пирс ровно в 3.29 дня. Чтение завещания Джесси Мерил было назначено на половину четвертого, и оставшейся минуты было для Джека достаточно, чтобы освоиться в логове «врага».

Из приемной их провели в конференц-зал и пригласили присесть в кожаные кресла темно-красного цвета, расставленные вдоль длинного стола. Судя по обстановке, Клара процветала. Толстые ковры, стены обшиты деревянными панелями и затянуты сверху натуральным шелком. Главным предметом обстановки был, разумеется, стол, все остальное сосредоточивалось вокруг него. Вырезан он был из натурального камня кремово-белых тонов, поверхность шероховатая, специально оставлена неотполированной. Словом, совершенно бесполезный и страшно дорогой предмет мебели, который ловкие дельцы декораторы зачастую уговаривают приобрести процветающих адвокатов для солидности и пускания пыли в глаза клиентам. Писать на нем было, конечно, невозможно.

Секретарша принесла кофе и предупредила:

— Пожалуйста, пользуйтесь специальными подставками. Камень пористый, и его легко испачкать чернилами.

— Да, конечно, — кивнул Джек. «Красиво и непрактично, — подумал он. — Джесси бы понравилось».

Выходя, секретарша затворила за собой дверь. Роза и Джек переглянулись, несколько обескураженные тем фактом, что остались одни.

— А ты уверена, что Клара назначила на три тридцать? — спросил Джек.

— Само собой.

Тут дверь отворилась и в комнату вошла Клара Пирс с кожаной папкой под мышкой.

— Извините за опоздание, — сказала она. Они обменялись рукопожатиями, причем на лице ее не было и тени улыбки. — Впрочем, много времени это не займет. Так что начнем, пожалуй.

— А что, разве больше никого не будет? — удивился Джек.

— Нет.

— Господи, я что, единственный ее наследник?

— Думаю, на этот вопрос ответит сама Джесси. Она составила весьма необычное завещание.

Джек вновь недоуменно раскрыл рот, но тут Роза незаметно ткнула его локтем, словно напомнив тем самым, что они пришли сюда слушать, а не задавать вопросы.

Клара достала из папки бумаги и выложила перед Розой. Джек потягивал кофе и по рассеянности поставил чашку на стол. Глаза у Клары расширились, казалось, ее сейчас хватит удар. Затем, прищелкнув пальцами, она произнесла:

— На подставку, Джек. Будь любезен, на подставку!

— Ох, прости.

— Этот стол привезен из Италии. Самый дорогой предмет мебели, который я когда-либо приобретала. Пятна вывести невозможно, испачкаешь — стол погиб.