Король даже не удивился — видимо, готов был к чему-то подобному. Что он и подтвердил, объяснив Виктору, что тот разговор, когда над замком пролетел чужой драккар, не забыл и долго обдумывал со всем тщанием, особенно когда Виктор улетел. И пояснил, что не видит здесь ничего страшного.

Ну да, в самом-то деле, у Виктора не было ни единой возможности реально контролировать планету. Какие бы громы и молнии не метали сверху, реально контролировать такую огромную территорию имеющимися у Виктора в наличии силами было просто невозможно. Выжечь — можно, но ведь никому не нужны мертвые пустыни, а вот для контроля нужно иметь достаточное количество людей. Король, оказывается (вот ведь светлая голова!), просчитал и продумал все уже давно и предлагал простейший выход из ситуации. При формальном подчинении верховной власти, до которой, как известно, далеко, местные князья-цари-короли остаются при своих, платят налоги, но и только. Тех, кто не подчинится, можно прижать к ногтю с особой жестокостью, для этого сил хватит, да и кадры подобрать несложно (Виктор вспомнил о нескольких своих многообещающих офицерах и кивнул), а остальные сразу присмиреют. Потом их можно постепенно привести к абсолютной покорности или тихонечко поменять, попутно укрупнив районы, то есть объединяя мелкие государства во что-то среднеразмерное, что позволяет снизить общее количество административного персонала, но при этом сохранить возможность управлять новообразованиями. Дарн Второй честно пояснил, что при таких раскладах видит себя первым среди равных, Виктор кивнул, соглашаясь. В конце концов, это был логичный план, сырой, конечно, но кто мешает постепенно его доработать? Тем более что коррективы ни с кем не придется согласовывать, да и за ошибки никто реально не спросит. Конечно, окончательная реализация растянется на несколько поколений, но это уже детали. Виктор короля устраивал — знает ситуацию, честен, адекватен, понимает свою выгоду, да и понятия дружбы и благодарности для него не пустой звук. Король Виктора устраивал по тем же причинам, так что высокие договаривающиеся стороны пожали друг другу руки и склонились над расстеленой на столе картой, дабы обсудить планы завоевания континента.

А вот в родном замке Виктора ждал неприятный сюрприз. Неприятный — это еще мягко сказано, а вот что сюрприз точно. Век бы таких сюрпризов не получать!

Тогда, сразу после возвращения, он не особо заморачивался на то, что считал мелочью. Так, взглянул на построенные войска, отозвал Кэвина и Калу из самого дальнего и наиболее секретного охотничьего домика, где они, в сопровождении дюжины слуг и пары особо доверенных младших офицеров (ну конечно, есть личности публичные, и старший офицерский состав к ним относится, а есть те, про кого никто не знает, но чье значение от этого, тем не менее, ничуть не убывает) ожидали возвращения Виктора из дальнего вояжа. Ну и учились заодно, конечно — незачем прерывать тренировки. Как аварийный вариант предусматривался отход в случае, если Виктор не вернется в течении года. Конечно, на эту парочку тратилось непозволительно много сил и времени, но Виктор пообещал им помочь и намерен был сдержать слово. И не только потому, что бессмертный Экзепюри изрек бессмертное «мы в ответе за тех, кого приручаем», но и просто потому, что старался держать слово. Как он не без основания считал, слово человека — тоже своего рода капитал. Если человек держит слово — ему доверяют, а доверие стоит немало, а вот если не держит — то и доверия не будет, а это может плохо кончится. Ну и еще, как вычитал он в одной старой книге, если сто раз показать себя щепетильно-честным в мелочах, то в сто первый раз можно будет украсть миллион — и никто тебя не заподозрит. Противно, конечно, но какая-то доля правды во всем этом есть.

Так вот, смотр войскам, отзыв подопечных из вынужденной ссылки, распоряжения по расконсервации некоторых проектов, отложенных до его возвращения, совещание со старшими офицерами, спокойно и деловито вводящими его в курс процессов, происходивших за его отсутствие. Ну, и еще несколько мелких распоряжений отданных походя, не тратя лишнего времени. А после этого — в драккар и дела, дела, дела… Он вернулся в замок уже после того памятного разговора с королем и, хорошенько отдохнув и выспавшись, сгоняв на охоту и посидев вечернюю зорьку с удочкой, поинтересовался, а почему же не видно Эйзел, девушки, которая была его официальной любовницей последние три месяца перед отлетом.

Ну а что такое? Все вполне в порядке вещей — Виктор молодой и, будем честно говорить, достаточно привлекательный мужчина. И, как любому нормальному, здоровому мужчине, ему необходима женщина. Правда, некоторым мужчинам нужен другой мужчина, но это уже ненормально, хе-хе.

Так вот, с женщинами проблем не было. Нельзя сказать, что Виктор менял их как перчатки, да и новый роман начинал, только закончив с предыдущим. Церковь, конечно, на такие вот грешки смотрела косо, но тоже в меру, потому как в этом плане Виктор вел себя подобно большинству феодалов, то есть, по местным меркам, вполне нормально, в пределах, так сказать, нормы. Ну, вполне естественным всем казалось, что благородный господин в меру сил улучшает породу местных крестьян, хотя бастардов у Виктора, как ни странно, не было. Может, он даже и поскромнее многих вел себя, а по сравнению, например, с лордом Дарти, ближайшим соседом, и вообще как ангел. Лорда этого, эстета с замашками садиста, Виктор в свое время повесил на воротах его собственного замка, и не последнюю роль в столь суровом решении сыграл вид его последней жертвы, которую Виктор увидел совершенно случайно.

Эйзел в жизни Виктора возникла случайно — во время очередного похода в разрушенном, горящем замке решившего поиграть в сепаратизм маркиза Виктор увидел под обломками медленно занимающейся огнем конюшни придавленное женское тело. Он тогда приподнял рухнувшую крышу, это было для него нетрудно, и кто-то из спецназовцев выдернул из под обломков девушку, почти девочку в небогатой, но добротной одежде. У нее были сломаны обе ноги и наблюдалось легкое сотрясение мозга, однако жизни ничего не угрожало, поэтому, когда покидали замок, Виктор хотел оставить ее на попечение местных крестьян, но кто-то из них узнал в спасенной незаконнорожденную дочь того самого маркиза. Подумав, Виктор решил прихватить ее с собой и показать королю — вдруг того заинтересует пленница.

Короля, вопреки предположениям, добыча Виктора не заинтересовала. Куда больше его интересовал оставшийся бесхозным, хотя и сильно пострадавший замок — и маркиз, и его сыновья погибли в бою, а дочь, да еще и незаконная, была величиной даже не стремящейся к нулю, а едва ли не отрицательной. Корень из минус единицы, так сказать.

Ну, не бросать же дечонку, оказавшуюся бесхозной и никому не нужной? Виктор приказал отвезти ее в свой замок и подлечить — мало ли, может, на кухне пригодится или еще что. Отца она, как Виктор успел узнать, не любила, скорее тихо ненавидела. Причины он выяснять не стал, ему было достаточно того, что кинжал в спину никто из его людей не получит, поэтому и никаких ограничений на ее свободу он накладывать не стал. Девушка, выздоровев, вполне органично вписалась в жизнь замка, к тому же она была не то чтобы красавицей, но вполне симпатичной и вполне закономерно, что примерно через пол года она оказалась в постели Виктора. Надо отдать ей должное, она, в отличие от остальных, ничего не просила для себя. Возможно, действительно любила — Виктору было все равно, еще одна женщина в длинной череде мимолетных связей. А потом Виктор улетел…