уровне воспринимается как источник опасности, с людьми аналогично.

— Не занято? — интересуется Даша и ставит свой поднос напротив моего.

— Присоединяйся. Как утро прошло?

— Скучно. Лена сразу после завтрака ускакала, слова не сказав. Ты тоже сбежал. Куда хоть плавал?

— Вдоль берега. Практиковался на вёслах ходить.

— Если честно? — Дарья слегка прищурилась и опустила ложку.

Под взглядом пионерки отвожу глаза. Врать не хочу, но и правда ей не понравится.

— На остров плавал? Ты же обещал! — вспышка гнева, молнии из глаз.

— На нас оборачиваются — говорю, как можно спокойнее.

— И что?!

— Даш, я обещал, что мы вместе туда больше ни ногой.

— И ты решил рискнуть один? Дурак!

Ответить не успел. Пионерка вскочила, опрокинув стул, и бросилась прочь из столовой. Не люблю чувствовать себя дураком. Метнулся следом за девушкой. В дверях чуть было не столкнулся с Анастасией Алексеевной. Запомнился изумленный взгляд вожатой. Только и успел бросить: «Извините».

Дашу догоняю за углом столовой. Она и не думала дальше убегать. На глазах девочки слёзы. Кулачки сжаты на груди.

— Даша, я действительно дурак. Извини, пожалуйста. Я на самом деле не хотел тебя обидеть.

— Зачем? Зачем ты это сделал?

— Ты не поверишь, — развожу руками. — Боялся за тебя.

— Обо мне ты подумал? Сначала Лена, затем ты — девушка готова разрыдаться. — Почему ты решил, что можешь за меня лезть в петлю?! Я же живой человек! Не кукла!

— Знаю. Потому и поплыл на остров. Даша, подожди. Я действительно бессердечный чурбан. Не подумал, что ты будешь переживать. Нет, не так. Подожди. Я должен был выяснить, что там происходит, чтоб ты могла спокойно спать. Я должен знать, что тебе ничего не угрожает.

— Ты это серьезно?

— Да.

Касаюсь её руки. Осторожно, чтоб не испугать, чтоб не оттолкнула. Сам чувствую предательскую дрожь. Эта девушка мне слишком дорога, боюсь её потерять. Я ведь на остров не только ради неё, а больше для себя ходил. Говорить это нельзя. Если совсем честно, честно, и ради неё тоже.

— Пионеры, что здесь происходит? — грозный окрик вожатой заставляет меня резко обернуться.

Анастасия Алексеевна стоит руки в боки, с грозным выражением лица. Любимая поза нашей вожатой. В этот момент чувствую, как Даша прижимается ко мне и обнимает со спины.

— Мы разговариваем.

— Даша, он тебя обижал? Почему ты плачешь?

— Тушь потекла, Анастасия Алексеевна. Мы разговариваем.

— Тушь?! А не рано тебе? — вожатая чуть не захлебнулась от возмущения.

Воспользовавшись моментом, мы с Дашей обошли её и побежали в столовую. Наши тарелки с остатками обеда дожидались нас на столе, несмотря на мои все опасения. Холодная каша и остывшая котлета не самые большие проблемы в этой жизни. После прогулки на лодке я готов был и сырой фарш проглотить. С перчиком и солью вполне себе пойдёт, особенно, если правильно запивать.

— А зачем ты сказала про тушь?

— Сама не знаю. Пришло в голову. А что?

— Точно и к месту. Как она на нас посмотрела!

Даша тихо хихикнула. Контингент в столовой постепенно рассасывался, нам не мешали. Только в противоположном конце зала за столиком задержались Макс и Лена. Мне показалось, они что-то бурно обсуждали.

— Ты не заметила, кто сегодня брал вторую лодку?

— Наша вожатая с физруком. Отчалили сразу, как ты скрылся за островом.

Вот и ещё одна загадка разрешилась. Разумеется, рассказывать Даше о пустой лодке на отмели у острова нельзя. Неприлично. Отговариваюсь тем, что не нашел одной посудины у причала.

Однако, интересные дела здесь творятся. Догадываюсь, чем молодые воспитатели занимались на лоне природы. Ягоды собирали, конечно. Очень полезно для снятия гормонального дисбаланса. Даже завидно немного. Не только лишь все могут себе это позволить.

— Как думаешь, у них любовь?

— Не знаю. Я бы хотел, чтоб у них всё было хорошо и продолжилось после смены — отвечаю не задумываясь.

— Я тоже.

— Даша, что ты будешь делать после лагеря? — осмеливаюсь задать давно напрашивающийся вопрос.

— Жить. Встречаться с подругами, готовиться к школе, на выходных с братьями и родителями выезжать за город.

— Ты не говорила, что у тебя есть братья.

— Ты не спрашивал.

— Расскажи о себе.

Гляжу девушке в глаза. Она не отводит взгляд, но и не отвечает. Пауза затягивается.

— Дима, сегодня вечером дискотека.

— Разреши пригласить тебя на танец.

В ответ кивок ресницами.

— Ты мне не безразлична.

Еле сдержался, чтоб не сказать «люблю». Рано ещё. Этим словом не бросаются. Скажу обязательно, но не сейчас, а когда буду готов услышать ответ.

Глава 48 Лена

Появление шестерки придурков меня совершенно не удивило. Интуитивно ждала такой гадости от Провидения, или кто там этой реальностью управляет. Струхнула, конечно, когда они на дорогу попёрли. Сразу было видно, что у них на уме.

«Что молчишь, пионер. Уже не такой герой?» — от этой фразы урода у меня кровь вскипела. В голове сразу прояснилось. Посмотрела на Максима, как он спокойно идёт вперед, поняла: я себе не прощу, если с ним что-то случится.

Дальнейшее в памяти отложилось обрывками. Работала ножом спокойно, как на тренировках. Спасибо наставникам, сделали из меня человека. Первому ублюдку вскрыла горло обратным хватом. Запах крови пьянит, но не одуряет. В голове полная ясность. Всё на одних вбитых в плоть и кровь рефлексах. Эти чучела почти и не сопротивлялись.

Когда Максим добил последнего камнем в голову, до меня дошло: этих пионеров в лагере не было, они появлялись и исчезали. Я их не видела на линейках и мероприятиях. Только одного, только один раз заметила в столовой. И если они из лагеря, то не могли нас сегодня обогнать. Их искать не будут. Их вообще нет.

— Что делать будем? — интересуется Максим.

Пожимаю плечами. А я откуда знаю? Хорошо бы трупы в кусты оттащить. И мне надо умыться и постираться. Что-то подсказывает, заявлять в полицию будет опрометчивым шагом.

— Спасибо тебе. Спасибо, что стояла рядом — Макс обнимает меня.

— Тебе спасибо, за то, что ты есть — кладу ему ладони на плечи.

По лицу парня стекает пот. Дорожка на грязной щеке. Я, наверное, выгляжу не лучше. Гляжу ему в глаза. Слышу, как бьется его сердце. Медленный, чёткий ритм. Стук сердца близкого мне человека.

— Сворачиваем к озеру?

— Давай. — Нехотя надавливаю ему на грудь, разрываю контакт. Не хочу, но надо.

— Лена, кровь.

— Что, кровь?

— С твоей рубашки кровь исчезла.

Поднимаю руку. Нет ничего. Наверное, я глупо выгляжу. Оглядываю себя. Нюхаю рукав. Всё исчезло. Недоумённо озираюсь, тела на дороге испарились. Нет ничего. Вообще. Даже пятен крови