Победа вооруженного восстания в Петрограде, провозглашение декретов о мире и о земле, заключение перемирия на фронте усилили стремление солдат уйти в тыл. В огромной мере положение усугублялось усталостью и лишениями окопной жизни, плохим продовольственным и вещевым снабжением, приближением зимы. Многие части и подразделения настойчиво требовали отвода их в тыл. Так, по донесению дивизионного комитета 28-й пехотной дивизии в Военно-революционный комитет 3-й армии, уже 6 ноября в полковой комитет 109-го пехотного Волжского полка поступило около десятка постановлений рот и ротных комитетов, в которых констатировалось пребывание дивизии в течение двух месяцев на позиции в самых неблагоприятных условиях и было выражено настойчивое требование отвода ее в корпусной резерв[416]. В донесении говорилось о реальной угрозе самовольного ухода частей с позиций и открытии фронта противнику. Такое положение было на многих участках фронта.

Взявшие в свои руки власть большевики видели весь развал армии. Оценивая состояние старой армии в начале 1918 г., В. И. Ленин сделал заключение: «Лучшее, что можно сделать, – это как можно скорее демобилизовать ее»[417]. Наряду с проведением полной демократизации старой армии большевики приступили к ее постепенной демобилизации. Уже 10 ноября 1917 г. председателем Совнаркома В. И. Лениным и народными комиссарами по военным делам В. А. Антоновым-Овсеенко и Н. В. Крыленко был подписан первый Декрет Совнаркома о сокращении численности армии. «Рабочее и крестьянское правительство, – говорилось в Декрете, – постановило: приступить к постепенному сокращению численности армии. Для этого немедленно уволить в бессрочный запас солдат – граждан призыва 1899 г. Об увольнении призывных других сроков предписание последует в дальнейшем». При увольнении солдат со службы предписывалось оружие сдавать полковым комитетам, на которые возлагалась ответственность за его хранение. Верховному главнокомандующему вменялось в обязанность «немедленно объявить об этом приказом по армии»[418].

Солдаты Западного фронта весть о начале демобилизации армии встретили как долгожданную и желанную. В этом они видели возможность покончить с лишениями окопной жизни и вернуться к родным очагам, а также «частично устранить остроту продовольственного вопроса в армии»[419].

Вопрос о демобилизации солдат старших сроков призыва рассматривался на заседаниях военно-революционных и съездах войсковых комитетов. В принятых резолюциях и наказах солдаты требовали «немедленной частичной демобилизации армии». Таким было требование в резолюции корпусного съезда 15-го армейского корпуса в наказе делегату на фронтовой съезд от 29-го пехотного Черниговского полка, в наказе армейскому съезду 3-й армии солдат починочной мастерской, в резолюции полкового Совета 23-го пехотного Низовского полка[420]. «Настаивать на немедленной демобилизации солдат 1900, 1901, 1902, а также 1911 и 1912 годов» призыва на действительную военную службу приняли решение на общем собрании члены полкового ВРК санитарных и интендантских частей 6-й пехотной дивизии с участием представителей комитетов 1-го и 2-го лазаретов этой дивизии[421].

В декабре 1917 г. в войска фронта поступил приказ Верховного главнокомандующего об увольнении со службы всех солдат действующей армии 1900 и 1901 годов призыва. На Западном фронте демобилизация солдат указанных сроков призыва с последующей отправкой по домам производилась с интервалом в десять дней один от другого. С 10 декабря предписывалось уволить и начать перевозку солдат 1900 года призыва, с 20 декабря – солдат 1901 года призыва. Увольняемых из тыловых учреждений предписывалось предварительно заменять солдатами строевых частей призыва 1912, 1913, 1914, 1915, 1916 годов «в таком числе, чтобы тыловые учреждения могли продолжать работу, но не стремиться доводить их состав до полного штата»[422]. Во фронтовых частях командование фронта предписывало проводить перегруппировку «с тем, чтобы в передовой линии оставить минимум сил, нужных для ее занятия и поддержания в порядке». Кроме того, путем увеличения занимаемых частями участков фронта рекомендовалось «вывести возможно больше в резерв для обеспечения регулярной смены частям в передовой линии»[423].

Ссылаясь на разгоравшееся в стране вооруженное классовое противостояние, в подавляющем большинстве резолюций, наказов и постановлений солдаты требовали демобилизуемых отпускать домой с оружием. Так, солдаты частей штаба 3-й армии, объединенных дивизионным комитетом этапно-хозяйственного отдела, в наказе армейскому съезду 3-й армии потребовали принять «все меры для того, чтобы все солдаты … при увольнении в запас были снабжены оружием» для борьбы с контрреволюцией[424]. Солдаты 21-го пехотного Муромского полка в наказе делегатам на армейский съезд требовали от «правительства Народной Республики издать обязательный декрет, чтобы увольняемым солдатам выдавалось оружие, на случай, если контрреволюция поднимет голову». Снабдить оружием демобилизованных требовали солдаты починочной мастерской 3-й армии, общее собрание полкового ВРК санитарных и интендантских частей 6-й пехотной дивизии с участием представителей 1-го и 2-го лазаретов этой дивизии, съезд 15-го армейского корпуса[425].

Лишь в отдельных случаях войсковые комитеты принимали решения, в соответствии с которыми «оружие, как народное достояние… после демобилизации должно сдаваться на склады», поступавшие «в непосредственное ведение Советов». Таким было решение армейского съезда частей, подведомственных начальнику военных сообщений армий Западного фронта[426]. «Желательной передачу оружия запасно-отпускных через военно-революционные комитеты местным Советам» считали солдаты 29-го пехотного Черниговского полка[427]. Заседание полкового Совета солдатских депутатов 23-го пехотного Низовского полка приняло решение «насильственного отобрания оружия не производить, но в то же время ротным и командным Советам морально воздействовать на товарищей, чтобы они не приносили ущерба полку в боевом отношении, т. к. война не окончена»[428].