— Что будет со мной? — спросила она.

— С тобой?

Вероника кивнула.

— Как ты поступишь со мной? С той, которая тебе изменила.

— Никак.

— Никак? — переспросила она. — Я не пони…

— Ты отправишься со мной в Лондон, или куда там я решу тебя отвезти, и продолжишь играть роль послушной любящей женушки. И больше не доставишь мне никаких неприятностей. Будешь наряжаться на приемы и никогда от меня не уйдешь — и не выставишь меня идиотом. Будешь слушаться меня и, что более важно… — Он шагнул вперед и провел пальцем сначала по шее, а потом спустился к груди. Вероника зажмурилась, но даже с закрытыми глазами чувствовала, как он пожирает ее взглядом. Берти продолжил: — Ты будешь готова исполнить супружеский долг по первому моему требованию.

Из глаз Вероники брызнули слезы. Берти ждал ответа, но выхода у нее не было. Она это понимала.

— А почему ты так уверен, что я от тебя не уйду? — спросила Вероника, и в ее голосе вновь прозвучал вызов.

— О, этого добиться нетрудно. — Берти махнул рукой, словно отгоняя муху. — Ты сможешь выходить из дома только с моего разрешения. Я не собираюсь без нужды запирать тебя в комнате, но ты будешь ходить только туда и только тогда, когда я позволю. А в остальное время будешь оставаться в доме вплоть до моего позволения. Сдается мне, что нам понадобится дополнительная прислуга. Несколько верных мне людей, которые будут приглядывать за тобой.

Представляя, во что превратится ее жизнь, Вероника снова зажмурилась. Начиная с этой минуты ей остаются только боль, несвобода и отчаяние. Она понимала, что долго не вынесет жестокости мужа. Берти уже много раз пытался убить ее, когда алкоголь темной пеленой застил его дух и тело.

— Нет! — закричала она. — Ты не сделаешь этого. — Но она понимала, что Берти не остановится. Не было никакого смысла продолжать спор. Вероника должна покончить со всем, если только ей хватит смелости. Правда, в этот момент она не могла сказать, хватит ли. Но одно она знала твердо: надо спасти Фредди.

Не выпуская руки Вероники, Берти затащил ее в дом. Она не ощущала под собой ног. Все тело налилось свинцом. В прихожей в камине горел огонь. Вероника невидящим взглядом скользнула по пылающим поленьям и повернулась к камину спиной. Она даже не представляла, насколько замерзла, пока была на улице.

Берти встал напротив нее, и в его глазах отразились пляшущие языки пламени.

— Ты знаешь, как поступить, — ощерился он. — Только попробуй предупредить Фредди, и я навсегда уберу его из нашей жизни. Ты поняла? Посмотри на это моими глазами, — принялся увещевать он и сделал шаг вперед, чтобы погладить Веронику по щеке. От его прикосновения она заскрежетала зубами. — Брат обесчестил мою жену. Он более чем заслуживает наказания.

Плечи у Вероники затряслись от рыданий. Она поспешно вытерла слезы, опасаясь, что войдет Фредди. Взгляд Берти выражал сочувствие — почти как пять лет назад, когда он «утешал» ее после разрыва с Фредди. Потом он вдруг отошел к выставленным в прихожей недавно упакованным ящикам, достал оттуда ружье и с видом знатока осмотрел его.

Вероника не сводила с оружия испуганного взгляда. Неужели это происходит на самом деле?

— Ну давай же. — Берти вставил патроны и защелкнул ствол, кивком отсылая Веронику: — Пойди избавься от него.

Поскольку она не двигалась, муж выпихнул ее из холла в свой кабинет, где Фредди упаковывал тяжелые гроссбухи. Заставив ее перешагнуть через порог, сам Берти остался вне поля зрения.

При виде Вероники Фредди оторвался от гроссбухов. Он посмотрел на нее с откровенной нежностью, но потом, словно опомнившись, начал оглядываться в поисках брата. Если бы он только знал, насколько близко сейчас Берти! Вероника спиной ощущала его зловещее присутствие. Она посмотрела в пол, вопреки всему надеясь, что происходящее — кошмарный сон и она вот-вот пробудится.

— Что случилось? — спросил Фредди. Вероника продолжала смотреть в пол, и улыбка у него на лице погасла. Он сунул руку во внутренний карман и вытащил серебряную зажигалку. Доставая сигареты, он положил зажигалку на письменный стол.

Вероника попыталась заговорить, но во рту у нее пересохло. Она облизала губы. Ей было ясно: если она хочет спасти Фредди, надо говорить быстро и убедительно, пока Берти не передумал и не пристрелил брата.

— Фредди, — голос у нее дрожал, но она надеялась, что он не заметит, — я определилась со своим будущим. Мне жаль, но в нем нет места для тебя.

Фредди сощурил глаза и неуверенно улыбнулся. Потом улыбка уступила место удивлению. Он перестал возиться с портсигаром и переспросил:

— Что? Не может быть.

— Это к лучшему. Независимо от того, любишь ты меня или нет, было бы неправильно впредь поощрять тебя. Если бы я уехала с тобой завтра, это означало бы одно: мне не обойтись без тебя, без твоей помощи.

— И я только рад ее оказать, — подхватил Фредди, не понимая истинного смысла ее слов.

— Но этого недостаточно. Недостаточно ни мне, ни тебе. — Вероника услышала, как Берти зашевелился у нее за спиной. Вероника запаниковала. Если Фредди усомнится в ее словах хоть на секунду, она не выдержит и скажет всю правду, умоляя его бежать. Но он ее не послушается. Не успеет. И погибнет.

— Вероника, зачем ты так поступаешь? — В голосе Фредди звучало отчаяние. — Почему сейчас? И с чего вдруг? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я хочу быть с тобой.

Вероника сделала глубокий вдох.

— Но я не хочу быть с тобой. — Она посмотрела ему в глаза и собралась с духом: — Я не люблю тебя. Мне жаль, но это так. То, что произошло в пляжном домике… этого не должно было случиться. Я была… сама не знаю. Ты говорил про войну. Про свое ранение. Я была поражена. Мне стало тебя жаль. И ты помог мне, когда я в этом нуждалась. Тогда, с Берти. Это было простое совпадение времени и места. И ничего более…

— Нет, — перебил ее Фредди. — Нет. Я тебе не верю. Ты любишь меня. Я знаю, что любишь.

Она тут же отвернулась.

— Я тоже так думала. Но, боюсь, мы оба ошибались. Если я позволю тебе и впредь так думать, то поступлю крайне жестоко. Мне не следовало тебя обнадеживать. Я этого не хотела. — В горле у Вероники встал ком.

Фредди шагнул вперед, она в ответ отступила назад. Ее лицо оставалось бесстрастным.

— Это самый трудный поступок в моей жизни, но он также и самый честный, — солгала она.

Вероника почувствовала, что Фредди колеблется. Ей нужно было заронить лишь крупицу сомнения. Он выдохнул.

— Но почему? — спросил он. — Почему именно сейчас?

— Я должна полагаться только на себя, — заторопилась Вероника. — Если я буду метаться от одного брата к другому, я себя не прощу. — Она сама чуть не поверила в свои слова.

Фредди молчал, хмуро глядя в пол.