Устрою я этому Рейхстагу такой авианалет налет, что мало не покажется.

— Ты не должна рисковать собой! — Ричард и Торн хором.

— Ну вы же этого не допустите? Снабдите меня амулетами, защитой и маячками всякими. Всем, что есть. Это реальный шанс закончить войну с фэмами!

Чувствую себя генералом. Стою такая посреди кабинета в строгом черном платье, которое специально надела, чтобы смотреться серьезнее. Упираю руки в бока и кидаю грозные взгляды на Торнтона и Ричарда. Два упрямых барана.

За моей спиной Декс и Алисия — они поддержали план. Семейка, чтоб им по ночами не спалось и искры во все стороны летели.

— Как представительница рода Шайн Флай, я имею право голоса. Как твоя жена, Ричард, я тоже имею право голоса. Ты сам мне его дал. Итого трое против двоих. Демократия, — завершаю последнюю речь камикадзе.

Архимаг разворачивается и выходит из кабинета, с такой силой хлопнув дверью, что от косяка отваливает несколько щепок. Этого я и боялась. Баран уперся своими несуществующими рогами в стену и отказывается принять очевидное.

— Я с ним поговорю.

Выбегаю из кабинета и на секунду теряюсь. Куда делся? Закрываю глаза и прошу замок помочь. Да, это не гнездо Шайн Флай, но вдруг смогу? К моему удивлению, старинный своенравный зверь откликается. Я бегу по искоркам света и за ближайшим поворотом врезаюсь во тьму. То есть в своего мужа, если смотреть другими глазами.

— Надо поговорить, — наконец, вижу человека.

— Я не хочу, — заявляет он четко и притягивает меня к себе. Буквально впечатывает щекой в свою грудь и сжимает руками так, что трещат кости. — Я не готов тебя потерять, Вера. Слишком опасно.

Не дав мне ничего сказать, ослабляет хватку, но пользуется этим только чтобы продолжить уговаривать губами. Впервые теряюсь и не могу найти решимость оттолкнуть, заставить выслушать. Каждое касание говорит мне больше, чем самые высокие слова. Архимаг рассказывает о моей ценности, своей любви и страхе потерять. Искрами по телу, кинжалом по сознанию и уверенности в своем шаге.

Сейчас в коридоре черное сливается с черным, мое платье с одеждой Ричарда, и мы оба с полумраком коридора. Нет никого и ничего, кроме нас двоих. Но я-то знаю, что где-то далеко есть она. Опасная, одержимая жаждой мести.

В отличии от нас, Катрин пойдет на все, чтобы одержать победу. Рискнет всем. А мы? Мы прячемся здесь в страхе потерять призрачное счастье. Оно не станет реальным до тех пор, пока фэмы не повержены, пока девушки исчезают и мощь сопротивления растет.

— Я должна, — шепчу распухшими губами.

— Ты никому ничего не должна, — ответ и пальцы, ласкающие голову, переплетающиеся с волнистыми прядями.

— Должна маме за помощь. Должна тем, кого погубила моя сестра. Ты знал, что её кровь усилила ведьмовскую чуму и спровоцировала эпидемию?

— Да, я же тебе рассказывал.

— А ты знал, что она отдала ее добровольно? Она поддерживала твоего отца и его безумие, Рич. С самого начала была с ним и уничтожила нашу семью, а вместе с ней и почти весь свет.

Мы соприкасаемся лбами. Ловлю его дыхание и кожей чувствую удивление. От Ричарда будто вибрации исходят, передают мне информацию, а я понимаю её. Такое вот маленькое чудо в коридоре, занавешенном тяжелыми шторами, которые не пропускают в замок солнечный свет.

— Откуда знаешь?

— Зина. Рассказала вчера ночью. Я не могу все так оставить, Рич. Мы должны прекратить войну. Шайн Флай и Шайн Дрим, вместе, — касаюсь его щеки ладонью и даю столько света, сколько могу дать. Столько покоя, сколько могу подарить. Столько любви, сколько есть во мне. — Чего мне бояться, Рич? Ведь мой муж самый сильный маг. Он нашел меня в другом мире, неужели не найдет в своем?

— Из-под земли достану, — улыбается архимаг, подпитываясь моим светом. — А теперь знаешь что…позови-ка Зиночку!

* * *

— Куда мы идем?

Коридоры петляют, то узкие, то широкие, то освещенные то совсем темные. Мы идем в другую часть замка. Я чувствую запах сырости и заброшенности. Здесь даже не проветривают и, смотрю на свои туфельки и подол платья — все в пыли.

Невольно прижимаю к груди Зиночку, что-то неуютно мне в этих стенах. Тут все как будто чужое и враждебное. Словно я только что перешла на темную сторону родового гнезда архимага.

— В настоящий кабинет главы рода Шайн Дрим. Правда, сейчас он занят кое-кем интересным.

В руках архимаг, как всегда внезапно, появляется старинный железный ключ. Я такие видела только в фильмах-сказках, красиво изогнутые и немного ржавые. Обычно такими открывали сундуки с сокровищами или двери в ворота старинного замка. Хоть тут сказки не ошиблись.

Ричарду пришлось применить силу, чтобы провернуть ключ в замке. Открывался он со скрипом, но все-таки поддался.

Странные догадки одна за одной давят на грудную клетку, когда передо мной медленно открывается тяжелая дубовая дверь. Кого-то архимаг много лет держит в заточении? Сколько же не открывали эту дверь? Петли скрипят так, как будто пару сотен лет.

— Обычно я хожу сюда потайным ходом, но втроем там неудобно, — поясняет архимаг.

Что ж, ну заключенного хотя бы кормят. Это уже успокаивает мою совесть и немного возвращает веру в людей.

— Как мило, — фыркает Зиночка. — Неудобно.

— Заходите, дамы.

Переступаю порог медленно и несмело. Ожидаю, что снова попаду в пыль, но в комнате удивительно чисто. Вот только не успеваю сделать и двух шагов, как упираюсь в железную клетку. Она отгораживает он нас почти все пространство комнаты. Присматриваюсь. Там…пусто?

Щелкает замок за спиной.

— Что за фигня? — оборачиваюсь к Ричарду, но все решает Зиночка.

Она вцепляется когтями мне в платье, оставляя несколько мерзких затяжек и вопит на всю комнату:

— Зигфрид, грязная ты жопа козла! А ну вылезай! Я из тебя дух вытрясу!

Штурмует клетку, но её магией отбрасывает мне под ноги.

— Ричард?

Довольная улыбка на лице архимага.

— Будешь знать, как лезть вперед меня, — снисходительный взгляд на мотающую мордой Зиночку. — Здесь магия, которая не пропускает хранителей. Он не может выйти, ты не можешь зайти.

— Ты! — ершится моя защитница и напрыгивает на архимага, пытаясь укусить его за ногу. — Ты его заточил! Похитил! Урод! Я знала, что ты тот еще козел!

Ричард легко отцепляет ее от брюк. Слишком мелкая, чтобы тягаться со взрослым сильным магом. Зиночка просто беспомощно болтает лапками.

— Зина, успокойся. Я пришел сюда по доброе воле и попросил запереть меня, чтобы не натворить бед, — приятный мужской голос, низкий и обволакивающий разнесся по комнате. На письменный стол у окна запрыгнул самец ласки, в полтора раза крупнее моей подружки и с порванным правым ухом.