Утром Обареа доставила к воротам форта все, что у нее было. Мы не могли не восхищаться ее смелостью и доверием, с которым она относилась к нам; она полагала, что мы относимся к ней благосклонно. Она вручила подарки: свинью, собаку, плоды хлебного дерева, пизанги. Мы сперва отказались от собаки, нам она была не нужна; женщина была озадачена нашим отказом и пояснила, что мясо собаки очень вкусно. Но мы и сами в этом убедились. Однажды м-р Бенкс, купив корзинку с фруктами, обнаружил там собачий окорок; кое-кто попробовал мясо и пришел к выводу, что оно вовсе не так уж противно.

Мы взяли у Обареа собаку, а туземцы помогли нам приготовить ее. Сперва они вырыли в земле ямку глубиной в фут, там они развели огонь и нагрели несколько маленьких камней. Пока велись эти приготовления, собаку задушили и, опалив на огне шерсть, сняли шкуру настолько аккуратно и чисто, что можно было подумать, будто ее обварили кипятком. Затем собаку выпотрошили и все тщательно вымыли, а когда углубление в земле и камни достаточно нагрелись, затоптали огонь и вытащили часть камней из ямы.

На них настлали зеленые листья, а затем положили собаку и внутренности, все это также покрыли листьями, сверху наложили раскаленных камней, а яму засыпали землей. Через четыре часа печь (эту яму я должен назвать именно так) открыли и оттуда вытащили собаку, отлично прожаренную.

Наши люди единодушно заявили, что никогда в жизни они не ели более вкусного мяса. Решили в будущем не пренебрегать собачьим мясом. Так туземцы приготавливают и пекут все, что идет у них в пищу: мясо, рыбу, фрукты.

Пришлось отбросить всякую надежду на возврат украденных вещей. Я решил возвратить каноэ, как только туземцы потребуют их.

Среда, 21-е. Просушили порох и доставили на борт дрова, воду и т. п. Арестовал матроса Роберта Андерсона за отказ подчиниться приказу подштурмана во время работы в трюме.

Сегодня утром в форт пришел вождь по имени Оамо [Амо], который у нас еще не появлялся. С ним был мальчик лет семи и молодая женщина лет 18–20. Как раз в это время здесь оказались Обареа и туземцы. Они встретили новоприбывшего с почетом, обнажив головы и тело до талии, их примеру последовали остальные туземцы, находившиеся вне стен форта. Проявление столь глубокого почтения (такого нам не приходилось наблюдать прежде) натолкнуло нас на мысль, что Оамо очень важная персона, но вместе с тем нас удивил тот факт, что, покончив с церемонией встречи, туземцы уже не обращали на вождя никакого внимания. Молодую женщину не удалось уговорить войти в форт, мальчик не слезая сидел на плечах у мужчины, хотя мог ходить не хуже, чем человек, на котором он сидел.

Все это побудило нас дознаться, кто же эти люди. Нам объяснили, что мальчик был единственным наследником владыки острова, девушка – его сестрой. С таким почтением относились только к вождю – ари-де-хе [эри-де-хе]. Теперь мы поняли, что этот титул носит не Тутаха, а другое лицо, с которым мы еще не встречались [речь идет о вожде Ту]. Местные жители сообщили нам, что его нельзя причислить к нашим друзьям и что он не придет к нам. Мальчик был сыном Оамо и Обареа, но супруги не жили вместе из-за неспокойного характера Обареа. Я упомянул об этом, желая показать, что случай раздельного проживания супругов встречается и у этого народа.

Четверг, 22-е. Утром, благодаря заступничеству штурмана и обещанию самого провинившегося вести себя впредь хорошо, я освободил Роберта Андерсона из-под ареста.

Пятница, 23-е. Сегодня утром обнаружили исчезновение португальца Эмануэла Феррары [Перейры]. Я полагаю, что он бежал, намереваясь остаться здесь. Вскоре я дознался, что он находится у вождя в Аппара, у Тутахи, сообщил мне это один из слуг Тутахи. Слуге обещали топорик, если он доставит Феррару к нам. Несомненно, туземец именно с этой целью и пришел к нам. Он немедленно отправился в обратный путь и к вечеру вернулся с Феррарой.

Пытаясь оправдаться, беглец рассказал, что прошлым вечером, когда он шел к шлюпке, чтобы вернуться на борт, на него напали три туземца. Они бросили его в каноэ и доставили в Аппара. Ознакомившись с делом, я убедился, что он говорит правду. Тутаха хотел задержать Феррару. Но, видимо, его уговорили отпустить матроса, а возможно, он удовлетворился топориком, который получил в обмен на человека.

Суббота, 24-е; воскресенье, 25-е. Ничего примечательного.

Понедельник, 26-е. Рано утром м-р Бенкс и я, захватив с собою туземца, отправились на катере вокруг острова, чтобы осмотреть и нанести на карту побережье и бухты. Мы шли к востоку, берег простирался почти на 10 миль на OtS и OSO и не был защищен рифами. Около 8 часов высадились в районе Охиаину [Папеноо], и нас провели к вождю по имени Ахио. Мы встретили здесь некоторых наших старых друзей, один из них пожелал сопровождать нас. Отсюда мы продолжали путь уже пешком (на катере измеряли глубину вдоль берега), и нам не встретилось ничего достойного внимания, если не считать жареного поросенка, которого мы нашли на одном из алтарей недалеко от тела или, вернее, костей усопшего.

Мы прибыли в Уидеа [Хитиаа] – обширную область, где правили два вождя – Тумогиннео [Ту-Ма-Хинау] и Орратте [Эрети], и высадились на территории, подвластной Орратте, там, где некогда стояли испанские корабли[92]. Нам показали место, где мореплаватели разбили свои палатки, ручей, из которого они брали воду; все это, а также расположение кораблей, доказывало, что до нас здесь побывали моряки. Место находится на западной стороне большого залива, в котором лежат два островка – Буароу [Пуару] и Таауири [Таупиру]; с острова Буароу м-р Хикс наблюдал за прохождением Венеры. Побережье простирается на StO и S на 4 лиги в глубь залива. Перед берегом лежит гряда коралловых рифов, образующая несколько удобных бухт, где на глубине 20 и 24 саженей можно найти надежные якорные стоянки.

Отсюда мы двинулись пешком и шли до тех пор, пока не убедились, что вершины залива до наступления ночи не достигнем. Мы вызвали наш катер. Наш новый спутник-индиец[93] убеждал нас дальше не ходить, говоря, что мы вступим в местность, где нет съестных припасов и где туземцы могут убить его.

Он сказал, что туземцы тех мест воюют с Тутахой, они могут убить и нас. Мы не придали значения этим сообщениям. Увидев, как мы заряжаем наши ружья, он согласился сопровождать нас. Уже стемнело, когда мы подошли на катере к внутренней части залива. Мы встретили там не врагов, а некоторых старых друзей, которые прибыли на каноэ и были такими же путешественниками, как и мы. С их помощью устроились на ночлег.

На рассвете мы двинулись дальше. Пока снаряжали катер, я осмотрел местность; она представляла собой низкий болотистый перешеек [Таравао] шириной около двух миль или более, через который туземцы волоком перетаскивают каноэ. Перешеек разделяет остров на два округа, или королевства, причем оба они, как нам это говорили, не зависят друг от друга. Область, из которой мы пришли, называется Оборену, или Отаити-нуа [Таити-нуи], и подвластна Тутахе.