Солнечный зайчик прыгнул на страницу и высветил несколько строк.

«10. Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран.

11. И пришел на одно место и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте.

12. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божий восходят и нисходят по ней…»

Пауль опустил шторку иллюминатора и развернул взятую у белозубой чернокожей стюардессы газету. Потягивая мелкими глотками ледяной апельсиновый сок, рассеянно просматривал сообщения: новая бомбардировка израильской авиацией баз арабских террористов, ураган на побережье Флориды, переворот в маленькой африканской стране с длинным красивым названием, гастроли известной английской группы в Австрии… Внезапно взгляд его остановился на одной из заметок. Ее заголовок гласил: «Мистика реальна. Группа археологов под руководством сэра Кармайкла Кларка отыскала в развалинах древнего монастыря Чашу Святого Грааля».

Пауль поднял глаза от газетной страницы и подумал, что с отпуском ему, кажется, придется подождать.

Сладко потянувшись, я открыла глаза и снова зажмурилась — солнце било мне прямо в лицо. Вскочив с дивана, я одним движением задернула занавески и вновь упала на постель. И что за странный сон мне приснился! Ангелы, черти, лестницы, книги, рыцари, принцессы! Вроде ничего особенного на ночь не читала…

Рука моя наткнулась на что-то острое. Я повернула голову и увидела, что это угол переплета Библии. Значит, все-таки читала — и как раз такую книгу, которая как нельзя лучше стимулирует воображение.

Зевая, я скользнула взглядом по строчкам и подумала о том, что неплохо бы было вздремнуть еще полчасика. И тут зазвонил телефон, который я накануне предусмотрительно переставила к изголовью кровати.

— Да? — томно сказала я, сняв трубку.

— Вчера, конечно, был трудный день, но это все же не повод для того, чтобы сегодня не являться на работу. Уже половина одиннадцатого, между прочим, а ты все спишь! — Голос Себастьяна заставил меня окончательно проснуться.

Положив трубку, я с минуту оторопело смотрела на фотографию Булгакова, потом одним прыжком вскочила с постели и отправилась в ванную.

В «Гарде» царило оживление, которое я бы охарактеризовала как нездоровое.

Дверь в кабинет Даниеля беспрестанно хлопала, и в приемную по очереди выбегали то Надя, то сам Даниель, то оба вместе, издавая при этом на редкость эмоциональные возгласы, обращенные друг к другу.

— Ну, Наденька!

— Кому Наденька, а кому ваше высочество, понятно?

— Слушай, перестань, а? Ну хочешь, швырни в меня чашкой…

— Чашкой? Да я бы нож в тебя метнула, если бы знала, что попаду!

— Ох, ну пожалуйста…

Себастьян сидел в кресле у пустого камина и, покачивая ногой в лакированном ботинке, хладнокровно наблюдал за происходящими в офисе душераздирающими сценами. При моем появлении он молча помахал рукой.

— Что это у вас тут творится? — поинтересовалась я, хотя догадаться было несложно.

— Перемирие нарушено, — усмехнулся Себастьян. — Надя нашла запрятанный в укромном месте томагавк и вышла на тропу войны. Кровь стынет в жилах, как подумаешь, какая участь уготована моему лучшему другу.

— А зачем ты меня вызвал? Какая-нибудь срочная работа?

Себастьян покачал головой:

— Абсолютно никакой работы. Зато в ближайшее время тебе грозит получение неплохой зарплаты плюс премиальные. Без тебя эту книгу мы бы не нашли. Но вызвал я тебя не из-за этого…

Внезапно лицо Себастьяна омрачилось.

— Кстати, прямо перед твоим приездом позвонил Захаров. Трефов исчез…

— Не поняла. Как исчез? Он же сгорел!

— В том-то вся и штука, что не сгорел! Не только не сгорел, но даже каким-то образом остался жив. Его увезли в ожоговый центр, а оттуда он просто испарился, не оставив ни малейших следов.

— Снова волшебство? — потрясенно спросила я. Себастьян усмехнулся и покачал головой:

— Нет. Думаю, все дело в деньгах. Они заставят молчать кого угодно, а уж тем более медперсонал наших нищих больниц. Впрочем, я знаю, где Трефов. Да не смотри на меня такими глазами! Я не получаю знамений свыше, хотя, как уверяет Михаил, звание младшего архангела и осталось за мной. Простая проверка обнаружила, что самолет, принадлежащий фирме «Риэлт-экспресс», улетел вчера в Швейцарию. Остается только сопоставить факты.

— И что же теперь делать? — спросила я боязливо. Смерть Трефова, как ни стыдно в этом сознаться, принесла мне огромное облегчение.

— Да ничего. Даже если он и выживет, что маловероятно, сомневаюсь, чтобы он снова попытался вернуться на сцену. А наказание за свои преступления он получил сполна… Но если ты думаешь, что я пригласил тебя побеседовать о Трефове, то ты ошибаешься…

Дверь кабинета Даниеля снова распахнулась, и оттуда выскочила Надя, яростно терзая какие-то бумаги. Тут я обратила внимание, что в «Гарде» снова царит прежний порядок. Жаль только, что чучело совы не вернешь…

— Ой! — воскликнула я, удивленно глядя на подставку, в то время как Надя, намусорив, снова исчезла в кабинете, — вы что, нашли старое чучело? Или купили новое?

— Да как тебе сказать, — задумчиво ответил Себастьян.

Не успел он договорить, как я с воплем пригнула голову и закрылась руками, потому что чучело внезапно спланировало с подставки вниз, сделало круг по комнате, едва не задев крылом мою макушку, и уселось на спинку кресла Себастьяна.

— А… Она что, живая?.. — пролепетала я.

— Ага, кивнул Себастьян и, повернувшись, погладил сову по перьям. — Да ты не бойся, она только на плохих людей нападает. Трефовских молодчиков она неплохо потрепала.

— Я… не боюсь. А можно мне ее погладить?

— Конечно. Она будет только рада. Правда, Бу?

— Ее зовут Бу? — Подходя, я осторожно протянула руку к огромной круглой голове.

— Всякую уважающую себя сову зовут Бу, — заверил меня Себастьян.

Глядя на сову, я молча гладила мягкие перышки, а Себастьян в это время смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд, но предпочитала делать вид, что меня интересует только сова.

Даниель и Надя неожиданно смолкли, так что в тишине стало слышно тиканье напольных часов.

— Знаешь, — сказал Себастьян, — я тут подумал… Ты была права.

— Насчет чего? — спросила я и наконец посмотрела на Себастьяна.

Когда наши глаза встретились, почудилось, что я стою на доске для серфинга в яростно штормящем океане.