Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это нож, – произнесла она.
Ее слова мигом меня отрезвили. Я присел на корточки рядом с телом Тамми, взял ее руку и надавил на ноготь большого пальца. Когда я ослабил нажим, ноготь остался белым. Отпустив безжизненную руку, я встал и посмотрел на часы. Двенадцать минут второго.
– Придется вызвать полицию, – сказал я. – Если не хотите навлечь… Стоп! Не трогайте ее!
– Я и не собиралась, – ответила Хетти и только одернула юбку, которая за что-то зацепилась и спустилась только до колен.
– Дом ваш, так что звонить лучше вам. Впрочем, если хотите, это сделаю я.
– Звонить копам?
– Да.
– А это обязательно?
– Да.
Она подошла к креслу и уселась.
– Дело в том, что думать я не сильна. Всякий раз, когда нужно срочно пошевелить мозгами, у меня в голове как будто что-то заклинивает. Поэтому подумай лучше сам, Малый. Ты должен сообразить, как извернуться, чтобы не звонить копам.
– Боюсь, не смогу, Хетти… – Я запнулся. Я даже не осознал, что называю ее Хетти, пока это имя не сорвалось у меня с губ. – Однако сначала я хочу кое о чем вас спросить на тот случай, если потом не будет возможности. Так вот, когда сегодня утром вы вернулись домой, чтобы пришить пуговицу, вы видели Тамми?
– Нет.
– А хоть кого-нибудь видели?
– Нет.
– А машина, которая вас сбила? Вы не разглядели, кто сидел за рулем?
– Нет, каким образом? Она ведь на меня сзади налетела.
– А люди, которые помогли вам подняться, – они не рассмотрели водителя?
– Нет, я их спрашивала. Сказали, что никого не видели. Только сейчас мне не до того, я могу лишь думать об этом. Поднимемся в мою комнату. Рей и Марта не знают, что мы сюда зашли. Поднимемся ко мне, и там ты что-нибудь придумаешь.
– Ни воскресить Тамми, ни избавиться от ее тела нам все равно не удастся. Если вы надеетесь избежать неприятностей, сделав вид, что не заходили в гостиную и ничего не знаете, то этот номер тоже не пройдет. Итак, вы позвоните или я?
Она закусила губу.
– Вредный ты, Малый. Лучше бы я не пришивала эту паршивую пуговицу. – Хетти встала, но слегка покачнулась. – Я пойду к себе наверх. Никаких копов я звать не собираюсь. – Она подошла к распростертому телу и остановилась над ним. – Это не твоя вина, Тамми. Увы, никто теперь не увидит, как ты танцуешь. – Она повернулась ко мне. – Телефон в холле. – И вышла.
Я осмотрелся по сторонам. Следов борьбы заметно не было. Как и посторонних предметов – сумочки Тамми, например. Я присел рядом с ней, чтобы рассмотреть рукоятку ножа. Черного цвета, деревянная, дюйма четыре длиной – похоже на большой кухонный нож. Лезвие проникло в грудь убитой целиком, крови не было. Я встал, выбрался в холл и подошел к тумбочке под лестницей, на которой стоял телефонный аппарат. Из кухни доносились голоса. Телефон был бесплатный, что меня несколько поразило: либо Хетти безгранично доверяла своим постояльцам, либо могла себе позволить платить по их счетам. А ведь наверняка именно один из них и прикончил Тамми Бакстер. Я набрал номер, по которому звонил чаще всего.
– Да?
Я давно и безуспешно пытался объяснить Вулфу, что это не лучший способ отвечать по телефону.
– Это я. Звоню из дома мисс Эннис, чтобы доложить об осложнениях. Мы прошли в гостиную, чтобы посмотреть на книжные полки, но обнаружили на полу Тамми Бакстер с ножом в груди. Это та самая девушка, которая утром заходила к нам по поводу мисс Эннис и которой интересовался секретный агент. Мисс Эннис вызывать полицию отказалась, поэтому звонить придется мне. Я стараюсь говорить потише, потому что звоню из холла, а неподалеку от меня кухня, в которой беседуют жильцы мисс Эннис. Жду ваших указаний. Вы сказали мисс Эннис, что вернете ей ее собственность. Это по-прежнему остается в силе? И о чем мне умалчивать, отвечая на вопросы полиции?
– Опять! – прорычал Вулф.
– Что – опять?
– Опять ты! Ты обладаешь поразительной способностью очертя голову ввязываться в самые невозможные переделки. О чем ты собираешься умалчивать?
– Как раз это я у вас и спрашиваю. И ввязался в эту переделку я вовсе не очертя голову, а только потому, что вы сами меня сюда послали. Минуту или две спустя вы наконец догадаетесь, хотя я вот догадался об этом сразу, что будет не так-то просто объяснить, почему мы не сразу уведомили их о фальшивых деньгах. Я могу умолчать о том, что осмотрел банкноты и обнаружил подделку. Когда и если меня об этом спросят, я буду все отрицать.
– Пф! Ты забыл про эту женщину.
– Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с копами, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей – или им с ней – иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то…
– Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, – буркнул Вулф. – Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
– Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и задумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была – из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что ее комната расположена по фасаду на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
– Кто там? – послышался голос Хетти.
– Гудвин. Малый, по-вашему.
– Что тебе? – подозрительно спросила она. – Ты один?
– Один, но хочу вас кое о чем спросить.
Послышались шаги, затем скрежет давно не смазывавшегося засова, и дверь распахнулась. Впустив меня, Хетти тут же заперла дверь и задвинула засов.
– Они еще не приехали, – сказал я. – Я позвонил мистеру Вулфу с предложением опустить одну подробность, а именно про то, что деньги фальшивые. Вы тоже этого не знаете. Никому из нас это даже в голову не пришло. Если вы признаетесь, что знали
