Мир снаружи был чист и спокоен, задняя сторона особняка все еще расплывалась в утреннем тумане. Я подумала, что если бы это здание принадлежало мне, я бы наверняка металась каждый вечер от окна к окну, проверяя, все ли они хорошо заперты на ночь и не забыла ли я какую-нибудь комнату. Ох, вечная наша бедняцкая суматошность. А богачу, скорее всего, даже и неизвестно, сколько, вообще говоря, у него в доме комнат.

Я миновала веранду, вышла в сад с укутанными на зиму кустами роз и обошла особняк. Приблизившись к парадному подъезду, я тотчас наткнулась на Даниеля, стоявшего на ступенях крыльца и обозревавшего окружающее в предвкушении того момента, когда все это будет принадлежать ему. Он был одет в тот мешковатый костюм, который некогда привлек мое внимание. Вдруг до меня дошло, что я впервые вижу его при свете дня. Он показался мне немного старше, чем прежде, и, пожалуй, не таким интересным. Но и сама я днем вряд ли выглядела эффектно. Честно говоря, я думала, что один его вид вновь распалит мое негодование. Но все оказалось гораздо обыденнее. Даже магнетизм куда-то исчез. Как это он говорил? Мы оба делаем свою работу. Только и всего.

— Доброе утро, Ханна. Надеюсь, вы хорошо отдохнули? А я уже хотел идти за вами.

На обочине подъездной аллеи стоял блистающий самодовольный лимузин. К нему дневной свет был милостивее, чем к людям. Морис копался под капотом машины.

— Жюль и Матильда просят прощения, но Жюль с утра не очень хорошо себя чувствует. Они ожидают доктора.

— Увы, доктора я не успела перехватить, — вдруг прозвучал голос Матильды. — Его жена говорит, что он будет лишь к ланчу.

Мадам Бельмон появилась из дома так неожиданно, будто специально поджидала в холле момента, когда можно будет присоединиться к нашей беседе.

Она была в бледно-голубой плиссированной юбке и кашемировом свитере, на вид весьма скромном, но явно очень дорогом. Голову ее украшала искусно повязанная цветная косынка. Но и она что-то теряла в свете утреннего солнца, ее совершенная кожа казалась не столь упругой и светящейся.

Она спустилась по лестнице и подала мне руку. Рукопожатие ее было недолгим, но взгляд на какое-то время задержался на мне.

— Мисс Вульф, благодарю вас за терпение и потраченное время. Я понимаю, что это было нелегко для вас. Надеюсь, ваше путешествие домой окажется приятным.

Преувеличенная вежливость ее слов показалась мне просто нелепой. Вас похищают, но делают это весьма деликатно.

— Даниель, не подбросите ли нашу гостью до Лондона?

Ее вопрос, кажется, поставил его в неловкое положение, хотя, если не смотреть на него, можно было этого и не заметить.

— Не уверен, что в этом есть необходимость. Думаю, у мисс Вульф уже куплен билет на самолет.

— Ах, ну да, я и не подумала. — Она улыбнулась мне. — У нас ведь свой собственный самолет, мисс Вульф. «Авиация Бельмона», вы же понимаете. Даниель вечно летает куда-то. Иногда трудно уследить, куда он улетел на сей раз. Ну ладно, извините, но мне пора вернуться к мужу.

— Матильда, — окликнул ее Даниель и, когда она остановилась наверху лестницы, твердо проговорил: — Не позволяйте ему вставать. Он не так здоров, как ему кажется.

Она кивнула, и взгляд ее рассеянно скользнул между нами. Поучи, мол, еще меня, как мне ухаживать за мужем, будто говорил ее взгляд. Если бы это было историей в стиле романов Даниэлы Стил, я бы предположила, что, пока старик подремывал в шезлонге на веранде, эти двое, удовлетворив свою похоть в охотничьем домике, не спеша выкуривали по сигарете и обсуждали, как им погубить девушку, носящую плод, способный лишить их обоих наследства. Фрэнк наверняка принял бы это как одну из версий. Ну что на это скажешь? Они оба вполне тянули на исполнителей ролей в столь коварно разыгранной драме, но даже если допустить такой вариант развития событий, трудно поверить, что эти два характера могли сойтись. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в доме, затем повернулся ко мне.

— Морис подбросит вас до Парижа, а если хотите, то подождет у отеля, чтобы отвезти в аэропорт.

Это было соблазнительно, но вечная профессиональная настороженность заставила меня отказаться. Чем меньше они будут знать о моих дальнейших действиях, тем лучше.

— Нет, достаточно и того, что он довезет меня до отеля.

Морис вылез в этот момент из-под капота, закрыл его и тщательно вытирал руки ветошью. У меня промелькнула дикая мысль насчет тормозов, отказавших на скорости восемьдесят миль в час. Но какой же дурак будет уничтожать жертву вместе со своим единственным шофером, да к тому же в своем собственном роскошном авто? А Морис кивнул мне, в изменившейся ситуации он выглядел несколько смущенно, и ушел в дом, очевидно, переодеться.

Какое-то время мы с Даниелем стояли рядом, впервые после вчерашней ночной поездки оказавшись вдвоем. Казалось, что с тех пор прошло столько времени… Он открыл заднюю дверцу, и я проскользнула внутрь. Ну вот, теперь предстоит долгое прощание, подумала я. Если мы оба все еще делаем свою работу, Даниелю, как и мне, нужно взять от ситуации все, что возможно. Он наклонился к окну. Я выдержала его взгляд. Давай, приятель, выуживай нужную информацию.

И в этот момент он заговорил:

— Для вас, видимо, достаточно тяжело следовать по стопам Кэролайн. Вы ведь с ней даже не были знакомы, Будь у нас побольше времени, я бы мог кое-что рассказать о ней.

— Считаете, что это мне поможет?

— Вам решать, поможет или нет. Но знайте, они действительно успели очень сильно привязаться к ней.

— Угу, они… Ну а вы?

— Ну, что до меня, то слово «привязанность» в данном случае не очень подходит. Она всегда немного смущалась меня. Не было в ней настоящей уверенности в том, что она правильно распоряжается своей жизнью. Не думаю, что поначалу она понимала, во что дала себя вовлечь.

— Так вы не удивились, когда она решила расторгнуть контракт?

Он помолчал.

— Если и удивился, то не слишком.

— И вы, конечно, высказали своему дядюшке все, что об этом думали. А он, несмотря на это, безоглядно шел к своей цели.

Даниель улыбнулся.

— Как вы теперь убедились, Жюль в конце концов добился того, чего хотел. Обычное дело, он в этой жизни всегда добивался своего. Но на этот раз, правда, сорвалось…

Интересно, на что это похоже, оказаться в шкуре Бельмона, которому предстоит отдать свою империю? Он явно не из тех, кто легко расстается с властью, даже если передает ее кровному родственнику.

Эта мысль заставила меня несколько изменить тему разговора.

— Он говорил, что посылал вас в Лондон, на ее поиски.

— Да, я ездил искать ее.

— Когда это было?

— В субботу вечером.

— А в какое время? Он улыбнулся.

— Точно или приблизительно? Кажется, я прибыл туда где-то между восьмью тридцатью и девятью вечера. Но если вы позвоните в диспетчерскую Хитроу, они, несомненно, сообщат вам более точное время.