24 июня связь со штабом 2-й ударной армии прервалась. Противник вновь прорвал фронт на основном рубеже ее обороны в районе Финева Луга и начал развивать наступление вдоль железной дороги и узкоколейки в направлении на Новую Кересть. Командующий 2-й ударной армией отдал устное распоряжение о рассредоточении войск, оставшихся в окружении, и самостоятельном выходе из него мелкими группами. С 9.30 25 июня выход из окружения прекратился. Связь со штабом 2-й ударной армии восстановить не удалось. Комиссар батальона связи штаба 2-й ударной армии, вышедший из окружения, доложил, что он видел командующего 2-й ударной армией на подходе к реке Полисть, где их группа разъединилась.

Наступили последние дни ожесточенного сопротивления советских войск, их величайшего мужества, самопожертвования и героизма. Застрелился выданный предателем и окруженный врагами дивизионный комиссар И.В. Зуев — член Военного совета армии, погибли при совершении прорыва командиры дивизий — С.И. Буланов и Ф.Е. Черный, покончил с собой начальник особого отдела 2-й ударной армии А.Г. Шашков, раненый в предыдущих боях.

Что же на самом деле произошло с Власовым? Штаб армии начал отход в ночь на 25 июня 1942 года от реки Глушица, что в 8 км от деревни Мостки. У речки Полисть они попали под огонь немцев. Штаб разделился на три группы. Одна ушла на запад, встретила партизан, и позже ее вывезли самолетом. Вторую группу рассеяли, прочесывая местность, части охранной дивизии СС. Группа Власова направилась к Волхову. Дальнейшая судьба этой группы работников штаба армии весьма противоречива. Так, бывший командующий Волховским фронтом К.А. Мерецков в своих мемуарах писал о том, что по его приказу капитан М.Н. Борода, адъютант командующего Волховским фронтом, лично возглавляя разведывательную группу, в течение нескольких дней искал командующего 2-й ударной, но кроме нескольких работников его штаба никого не нашел. Как стало известно позже, такое большое внимание персоне Власова уделялось прежде всего потому, что Мерецков отдал приказ об аресте командарма 2-й ударной, обвинив его в поражениях армии. Хотя сейчас доподлинно известно, что в тех условиях Власов сделал все возможное для спасения положения и руководил вверенными ему войсками до последней возможности. Более того, судя по публикациям историка К. Токарева, офицера Генерального штаба, Власов знал об этом приказе, знал и понимал, что его жизнь «висит на волоске». Он струсил и долго не решался вернуться к своим. И только 11 июля 1942 года — это данные военного трибунала, разбиравшего дело Власова, он сдался противнику. Но и в этом вопросе имеются разногласия. Так, по докладам командира партизанского отряда А.Б. Сазонова, только 6 августа 1942 года Власов сдался в плен немцам в деревне Пятница.

Возникает вопрос — мог ли Мерецков отдать приказ об аресте? К моменту развернувшейся трагедии прошло всего лишь 9 месяцев с тех пор, как его приказом Сталина освободили из застенков НКВД. Командование фронтом он осуществлял далеко не безупречно. Перед ним вполне реально виднелась перспектива повторения пути бывшего командующего Западным фронтом генерала Д.Г. Павлова. Тем более, что Мерецков сам рекомендовал Власова на должность командующего армией. В крайне нервозной обстановке того времени Мерецков вполне мог ради спасения своей репутации пойти на приказ об аресте Власова.

Но все эти факты ни в коей мере не могут оправдать мерзость предательства бывшего командующего 2-й ударной. И казнь предателя, свершившаяся 2 августа 1946 года, вполне соответствовала его преступлениям в годы войны.

На 28 июня из окружения вышли 9322 человека, в том числе старшего и среднего комсостава 370 человек, старшего и среднего политсостава 83 человека, младшего комсостава 386 человек (2-я ударная армия как боевое объединение была сохранена, армию вновь возглавил генерал Н.К. Крылов. — Примеч. авт.). Примерно 8–10 тыс. бойцов, командиров и политработников 2-й ударной армии так и не сумели пробиться сквозь вражеское кольцо. К 29 июня все было кончено. В этот день генерал Гальдер в своем дневнике записал так: «… Волховскую группировку противника можно рассматривать как окончательно ликвидированную».

В заключение автор позволит себе сделать некоторые выводы о причинах неудач наступления войск Ленинградского и Волховского фронтов зимой 1941–1942 годов. Одной из основных, безусловно, было общее тяжелое состояние, в котором оказалась наша страна и вооруженные силы в результате поражений, постигших Красную армию в летне-осенней кампании. Враг подошел к Москве, занял Украину, Крым и Донбасс, захватил важные в экономическом и стратегическом отношении районы страны. Военное производство резко сократилось, на фронте было очень мало танков и авиации, не хватало боеприпасов, горючего и даже стрелкового вооружения. Тяжелая обстановка вынуждала вводить в действие резервные соединения и части недостаточно обученными и сколоченными.

Объективно рассуждая о деятельности Верховного главнокомандования в ходе зимней кампании 1941–1942 годов, надо сказать, что оно оказалось в очень трудном положении: нужно было отбросить вражеские войска от Москвы, освободить от блокады Ленинград, не допустить прорыва немцев на Кавказ. Верховное главнокомандование, собрав резервы, нанесло удар по германским войскам на решающем направлении в битве под Москвой. В тяжелых условиях оно предприняло контрнаступление под Тихвином и Волховстроем, которое закончилось разгромом противника и не дало ему возможности выйти на реку Свирь и соединиться с финской армией. Но, несмотря на этот довольно крупный успех, прорвать блокаду Ленинграда без привлечения сюда значительных сил с других фронтов и резервов Ставки было невозможно. Ведь враг был в то время в зените своего могущества!

Помимо этой главной причины сказывались имевшиеся крупные недочеты в организации войск и оперативно-тактической подготовке командного состава, штабов и войск. Большие потери, которые Красная армия понесла в первые месяцы войны, сокращение военного производства в связи с перебазированием промышленности из западных и южных районов на восток привели к тому, что создаваемые новые формирования оказались без достаточного количества артиллерии, минометов, танков и других технических средств борьбы. Это вынудило Верховное командование частично отказаться от формирования стрелковых, моторизованных, танковых дивизий. Вместо них создавались отдельные стрелковые, танковые бригады и отдельные танковые батальоны двухротного состава (около 20 танков). Большим минусом в организации войск было отсутствие самоходной артиллерии. Упразднение корпусного звена осложнило управление войсками со стороны командующих армиями. В состав армии, действовавшей на главном направлении, входило до 10–15 различных соединений (дивизий, бригад). Командующему армией и его штабу при таком большом количестве подчиненных соединений было крайне сложно и практически почти невозможно побывать во всех дивизиях и бригадах и организовать взаимодействие.

В оперативном руководстве войсками также имели место существенные промахи. В такой серьезной операции, как снятие блокады с Ленинграда, при наличии столь сильного и организованного противника, каким в то время была германская армия, выполнявшие главную задачу в этой операции войска Волховского фронта имели оперативное построение в один эшелон без сильных фронтовых резервов. В оперативном построении фронта и армий никаких групп развития прорыва не было. 13-й кавалерийский корпус генерала Н.И. Гусева был передан в подчинение 2-й ударной армии и использовался как стрелковое соединение. При таком оперативном построении фронт не мог наращивать удары и парировать контрудары. Малая насыщенность боевых порядков частей и соединений танками (3–4 танка на 1 км фронта) и недостаточная плотность артиллерийского огня сказывались на темпах наступления. С 13 января по 20 апреля войска Волховского фронта продвинулись всего на 75 км, а 54-я армия Ленинградского фронта — на 20–25 км. Большим недостатком при организации и ведении наступательной операции Волховским фронтом явилось слабое обеспечение флангов ударной группировки 2-й ударной армии, что в конечном счете привело к катастрофе и провалу всей наступательной операции.