– О блин! Задумалась! – потирая лоб и одновременно изучая себя в зеркале переднего вида, пробормотала она. – Надо же! Почти не изменилась. Нам никто не звонил? Ах да! Я бы услышала.

Рядом лихо притормозила иномарка. Мне с трудом удалось взглянуть на нее с показным равнодушием. Скорее всего, оно у меня плохо получилось, поскольку вылезший из машины водитель довольно плотного телосложения, мельком взглянув на мое лицо, взирающее на него из открытого окна вроде как равнодушно, замер. Потом улыбнулся, вежливо поздоровался и, сделав пару вкрадчивых шагов в мою сторону, спросил: «Мы знакомы?» Я с трудом выдавила из себя отрицательный ответ. Если бы Наташка не отъехала подальше, он бы еще долго приставал с вопросами, а может быть, даже и предложениями. Судя по реакции, подруга окончательно проснулась. Мужчина опять замер, укоризненно покачал головой и отправился в магазин.

– Козел! Принял тебя за путану на выданье! А дома наверняка жена и семеро козлят. Посмотри, красное пятно на лбу не очень семафорит? Мешает сосредоточиться.

– Да оно совсем не красное. Скорее розовое. Тебе идет.

– Спасибо. Мне все цвета идут. Значит так: сейчас я почти уверена, что звонил мне именно Мишурик. Надеюсь, не под патронажем бандитов. Просил срочно к нему приехать, уверял, что это вопрос жизни и смерти многих людей. Адрес я записала. Сейчас. – Подруга полезла в боковой карман пиджака и, вытащив записку, сунула ее мне в руки. На ней значилось: «Любер». – Продолжение следует. Держу его в голове. Как назло, в ручке паста кончилась, а карандаш от волнения сломался. Так! Момент легкой паники прошел. Наступил момент истины. Что будем делать?

Я усиленно думала. Вслух. Не исключено, что Наталье звонил именно Мишурик. В таком случае, номер ее рабочего телефона мог попасть к нему только от лечащего врача.

– Но он же на бандитском выпасе! – возразила мне подруга.

– Не факт! – возразила ей я. – Если проанализировать твои вчерашние впечатления от встречи с предполагаемым Альфонсом…

– Альбертом!

– Не суть важно!

– Это смотря откуда смотреть. Альфонс – не имя, а образ жизни. Ты меня в какой-то мере компрометируешь.

– Не отвлекай!

– Слова нельзя сказать! – вздохнула подруга. – Ладно, считай, что я временно онемела.

Я с недоверием взглянула на Наташку. В подтверждение своих слов она зажала рот ладонью.

– Так вот про твой вчерашний отчет о визите в больничную палату. – Не удержавшись, опять взглянула на подругу. Она сидела без движения, как каменное изваяние, и я почувствовала себя увереннее. – Мишурик лежал на кровати весь из себя обмотанный бинтами, а кое-где и загипсованный, так?

Наташка ответила согласием, пару раз хлопнув накрашенными ресницами.

– Лечащий врач должен быть лучше всех осведомлен о состоянии здоровья своего пациента, так?

Не отнимая ладони, Наташка закатила глаза вверх и неопределенно пожала плечами.

– Все сомнения толкуем в пользу здоровья пациента, – продолжала я и снова покосилась на подругу. Она не выразила никаких эмоций, оставляя правильность решения на моей совести. – Думаю, что именно врач, сочувствуя положению Мишурика, посоветовал ему избрать полную недвижимость и бессознательность как тактику поведения. Не исключено, что именно он же помог Мишурику покинуть больницу. У нас с тобой два выхода. Первый – перезвонить лечащему врачу и попытаться что-нибудь выяснить дополнительно. И, исходя из результатов, решить вопрос о продолжении нашей поездки к конечной цели. Второй – махнуть на все рукой и прямиком ехать к этой цели – Мишурику. Только окольными путями.

Наташка выдавила из-под ладони что-то невразумительное. Я сочла ее мычание одобрением и принялась развивать свой план следования по «окольным путям»:

– Подъезжаем не точнехонько к логову Мишурика, а оставляем машину где-нибудь в переулке, дальше идем пешком. Затем выясняем у самых осведомленных людей на свете, соседей по дому, видели либо слышали ли они что-нибудь необычное. Например, приезд чьего-то замотанного в бинты родственника – инвалида на носилках, время от времени стонущего от боли…

– Ну хватит! – решительно оборвала меня подруга. – А то лопну от невысказанных замечаний. Твой «первый» выход забетонирован. И чтобы его пробить, необходимо восстановить номер телефона ординаторской, а он остался на моем календаре. Идиотка… Можно же позвонить Полинке! Ладно, с этим твоим выходом согласна. А что касается второго, ты несешь сущий бред. Какие соседи? Нам надлежит заехать за неким Юрием Алексеевичем, который сядет с нами в машину и будет играть роль проводника, указывая путь в садоводческое товарищество «Сокол». Там где-то на отшибе и залег Мишурик. Двести второй участок. А что если это подстава? Нет, давай все-таки вернемся и прозвонимся в больницу. Можно даже пойти на риск и напрямую заявиться к врачу.

Дальнейшего я уже не слышала. Моя интуиция не всегда выбирает подходящие моменты для того, чтобы напомнить о своей уникальности. Меня вдруг осенило, почему все гоняются за курткой Кочнева, перекочевавшей к Мишурику. Точнее, не за курткой, а за неиспользованным железнодорожным билетом. Я от души поблагодарила Димку. Собственно, он, сам того не ведая, подсказал мне верный путь к поиску ответа на один из основных вопросов. Разумеется, мой вариант решения всей задачи мог быть ошибочным, но проверить его все-таки стоило, а для этого необходимо…

– …сначала хорошенько отбить молотком до состояния тоненькой лепешки. – Раскрасневшаяся подруга в ажиотаже лупила кулаком по лежащему на ее коленях объемистому рекламному путеводителю в мире строительных материалов и цен на них.

– Зачем?!

Память с трудом возвращала меня в конечную точку разговора с Натальей, от которой я со своими размышлениями шарахнулась в сторону. Кажется, она планировала скорую встречу с лечащим врачом Мишурика. Только зачем применять к нему столь радикальные действия?

– Затем! – отрезала подруга. – Так легче его скрутить в бараний рог. Главное, дырок не наделать, а то все содержание выскочит.

– Какое содержание? – осторожно поинтересовалась я, начиная понимать, что Наташка не сбрендила. Уж слишком уверенно планирует страшные вещи, которые совершить не способна. А раз так, лечащий врач Мишурика может спать спокойно.

Подруга многообещающе заявила «Ща!», ловко подхватила с заднего сиденья машины черный пластиковый пакет и, сунувшись в него, удовлетворенно потянула носом:

– А запах! Давай-ка его съедим, пусть Бороде икается. Не надо было ему из больницы смываться. Хотя, с другой стороны, у него дома маленький внучок оставалась, вернее, оставался, и он явно не рассчитывал отдохнуть на больничной койке.

Очевидно, Бороде икнулось достаточно сильно и не один раз. Не успел кусок мясного рулета с грибами на белой бумажной салфетке перекочевать в мои не очень уверенные руки, как запел Наташкин мобильник. Очень уверенные руки подруги дрогнули, и «подачка» шлепнулась в район рычага коробки передач.