«Когда что?»

Она все-таки заставила себя продолжать. «Когда она утонула. Моя мама. И я первой нашла ее. Я ждала ее на пляже, а она все не приходила. Я продолжала ждать – боялась возвращаться домой без нее… Бегала взад-вперед по берегу, искала ее, звала и… сначала мне показалось, что это просто плавник, а потом я увидела волосы и… – замолчав, она уткнулась лицом в его теплое плечо и продолжала: – Во сне, – голос стал совсем глухим, – тону я. Понимаешь, Уэбб, я знаю, что при этом испытываешь! Ведь это происходит со мной!»

«Тихо. Успокойся, хватит. Не говори больше об этом и постарайся не думать».

Рука Уэбба нежно гладила ее волосы; она придвинулась поближе и почувствовала, что он тоже прижался к ней всем телом. По жилам пробежал огонь, и Сон растаял. Она вернулась к действительности.

Но на этот раз над ней склонилась Кэрол, и ее острые ногти больно впивались в плечо Анны. Это была уже совсем другая, холодная действительность. Ну почему, почему рядом не было Уэбба?

Кэрол встряхнула ее и уже более резко спросила:

– Ты уверена, что окончательно проснулась? Может быть, принести воды? Как ты меня напугала! Я была уверена, что к нам забрались грабители! Хочешь пойти в мою спальню?

Кэрол обращалась с ней, как с младенцем! Анна решительно замотала головой.

– Нет, со мной все в порядке! Извини, что разбудила тебя, Кэрол.

– Ничего страшного, – но Кэрол по-прежнему пребывала в нерешительности. Анна услышала короткий смешок: – Я даже подумала, что у тебя продолжаются галлюцинации от той колумбийской травки, которую мы курили. Черт, даже меня пробрало всего после нескольких затяжек. Надо было позволить Кариму остаться. Тогда мы могли бы покурить вместе, и еще кое-что. Насколько я знаю, у него было бы более чем достаточно сил на нас обеих!

Анна проглотила успокоительное; на этот раз она погрузилась в сон, как в бездонный черный туннель. В нем не было больше никаких кошмаров, чернота поглотила ее до самого утра.

Проснулась она поздно, но даже в одиннадцать часов в номере Уэбба никто не брал трубку. Борясь с остатками сна, она позвонила портье. Для нее никто ничего не передавал.

– Это так похоже на Уэбба! – хмыкнула Кэрол и быстро добавила: – Но ведь у тебя же есть ключ от его номера? Сделай этому мерзавцу сюрприз: забери свои вещи и уйди оттуда. А почему бы и нет? Ты могла бы временно пожить у меня; это было бы просто замечательно. Тем более, что сегодня днем должен зайти Гаррис, и вы с ним обсудите все вопросы, связанные с билетами, отъездом и всем прочим. Думаю, он собирается сегодня вечером сделать несколько снимков – во время официального объявления о начале съемок. Охота за талантом наконец закончена, и все такое прочее! – Кэрол хрипло рассмеялась. – Черт побери, я скоро превращусь в настоящую англичанку! Так хочется поскорее вернуться домой и отдохнуть от всего этого. Как раз будет время вручения Оскара. Как знать, может быть, в следующем году его получишь ты!.. Тебя ожидает совершенно ненормальная жизнь, малыш, но в ней есть свои прелести, и ты это скоро обнаружишь.

Она бросила Анне кипу газет и, предупреждая ее ответ, продолжала:

– Вот, возьми. Если возникнет желание, просмотри во время завтрака. Элси уже наполняет ванну – она настоящее сокровище. Может быть, мне удастся уговорить ее поехать со мной в Штаты.

Где же Уэбб? Конечно, глупо, что она так волнуется, но вдруг с ним что-нибудь случилось…

Слава Богу! В заголовках не было ничего об авиационных катастрофах. Только политика: усложнившаяся ситуация в Белфасте, намеки на иностранные источники финансирования Ирландской республиканской армии.

Анна отшвырнула газеты. Чувство облегчения смешивалось со все возрастающей злостью. Будь проклят этот Уэбб! И будь проклята ее слабость к нему! Кэрол совершенно права. Необходимо хоть раз проявить благоразумие и порвать первой, пока это не сделает он.

Она все еще не могла разобраться в собственных чувствах, когда приехал Крег. Его лицо было непроницаемо.

– Старый, добрый Крег! – прошептала Кэрол, с трудом подавляя смех. – Он ведь такой преданный, правда? И такой внимательный, причем именно в те моменты, когда это необходимо. Ты такая счастливая, Анна!

Разве не то же самое ей твердили все окружающие?

* * *

– У меня ощущение, будто все, что я тебе недавно говорил, ты просто не слушала, – сказал Крег, когда они остались наедине. – Мне совсем не нравится отведенная мне роль. Думаю, что и тебе тоже. Я рад, что ты наконец приняла хоть какое-то решение. Хотя твою последнюю эскападу я тоже не одобряю! Конечно, Кэрол Кокран по-своему хороший человек, я в этом не сомневаюсь. Но этого совсем нельзя сказать об этой пресловутой Трессидер.

– Венеция? А она-то чем тебе не угодила, Крег?

Его лицо приняло так хорошо знакомое ей настороженное выражение. Ответ был тоже осторожен и уклончив.

– Анна! Ради всего святого! Ты уже не наивный ребенок. Венеция Трессидер – заблуждающаяся и совершенно неуправляемая женщина, у которой слишком много денег, чтобы потакать своим слабостям. Она нарывается на неприятности и способна втянуть в них кого угодно из своих знакомых. Анна, – он на секунду отвлекся и пригладил свои волосы совершенно нехарактерным жестом, – я не строил иллюзий насчет того, что ты наконец осознала свою уязвимость! Существуют люди, которые, ни на секунду не задумываясь, используют тебя в своих целях. Нравится тебе это или нет, но ты сейчас в самом центре грязной и порочной игры. Чем скорее ты из нее выйдешь, тем лучше будет для всех нас. Извини, что тебе опять приходится выслушивать неприятные вещи! Но после того, что произошло, Дункан и я постоянно находимся в страшном напряжении. Да и не только мы. Из-за этого чуть не произошел дипломатический кризис!

– Крег, прекрати немедленно! С меня достаточно!

У нее начала страшно болеть голова, и Анна бессознательно начала массировать виски кончиками пальцев. После прошедшей ночи она уже не в состоянии была выслушивать эти сентенции. Господи, она окончательно запуталась! Что хотел на самом деле сказать Крег и что она делает здесь, в машине, рядом с ним? Она совершенно отчаялась разобраться в происходящем.

О Боже! Как тяжело подниматься по так хорошо знакомой лестнице под бесстрастным взглядом портье и открывать дверь в номер своим ключом. Крег был, как всегда, тактичен: он ждал ее в вестибюле. Что же ей теперь делать? Внезапно ситуация показалась ей совершенно надуманной. Ее просто подталкивали к определенному решению. Да, Уэбб не позвонил… Но откуда ей это известно? Ведь если он и звонил, то в номере все равно никого не было. Могло произойти все что угодно. А то, что Венеция вдруг решила навестить своих ирландских родственников, так это может быть не более чем простым совпадением. Почему она позволяет окружающим так играть собой?

Убранная горничной комната казалась страшно безликой. Кровать была аккуратно застелена. Почувствовав внезапную слабость в коленях, Анна вынуждена была присесть. У нее не было никого, с кем можно было бы посоветоваться. Только она сама.