и как живёшь, когда приходишь домой после непростого рабочего дня. Каков ты в гневе, без настроения и когда раздавлен. Всё это необходимо знать, прежде чем приступить к строительству чего-то совместного. К тому же ещё месяц я твоя помощница, и мне не нужны разговоры по углам, что я по закону жанра легла под своего босса. – Последняя мысль не давала покоя, но сформировалась в нечто понятное лишь сейчас. Меньше всего я хочу встать костью поперёк горла женской половины коллектива, который часто смакует подробности личной жизни Вересова, но при этом тайно капает на него слюной. – Ты понимаешь, о чём я?

– Вполне. – На удивление Илья соглашается, не настаивая на согласии. – Сколько времени тебе потребуется?

Мужчины… Точность – наше всё, и Вересов не исключение.

– Думаю, мы оба поймём, когда будем готовы.

– Ты доела? – осматривает мою тарелку.

– Да.

– Значит, идём, – поднимается и тянет меня за руку.

– Куда?

– Я же должен что-то предпринять, чтобы ты приняла решение быстрее. И делать я это буду в спальне.

Срывает с меня полотенце, а я уворачиваюсь и, взвизгнув, бегу по коридору, пока сильные руки не подхватывают, чтобы утащить в обжигающее наслаждение.

Глава 23

Несколько часов проводим в постели, периодически посещая душ и заглядывая на кухню, чтобы восполнить потраченную на ласки энергию. Я словно в бреду, не верю, что Илья может так проникновенно смотреть, обласкивая меня взглядом и руками. Шепчет нежности вперемешку с пошлостями, которые возбуждают и заставляют моих бабочек носиться в истерике, отвечая тем же.

Я познаю его с другой стороны, ранее неведомой и не показываемой посторонним. Такой Вересов мне очень нравится. Сводит с ума, кружит в чувственности и сладости, доказывая: всё, что я видела четыре месяца, – показное. Для меня он другой.

– Я уже собрала вещи, – указываю на чемодан в прихожей, который опасно покачивается, потому что я затолкала в него всё, что мне могло пригодиться. – Платье оставила.

– Оно твоё, – усмехается Илья. – Выбирал для тебя.

– Кстати, как ты узнал размер?

– Спросил у Оксаны. – Вересов таскается по квартире в одних штанах и босиком. – На форуме она тебя видела, быстро срисовала параметры. Не могла же ты пойти на премьеру в оперу в джинсах.

– Ещё раз спасибо, – обхватываю шею босса, повиснув на нём. – Вчерашний вечер был незабываем. Словно все мечты исполнились в один день.

– То есть сегодня я зря старался? – демонстративно надувает губы, намекая, что несколько часов в постели должны были впечатлить меня куда больше, чем опера.

– Не зря. За прошедшие два дня я узнала о тебе больше, чем за четыре месяца. Я принимаю тебя нового, неизвестного. И то, что я вижу, мне очень нравится.

– Пойдём-ка обсудим это в спальне, – приподнимает меня, словно пушинку, и направляется в комнату.

– Нам через пятнадцать минут выезжать, – делаю попытку остановить порыв.

– А может, ну его? Останемся на пару дней?

– Не получится, Илья Андреевич. Как ваш личный помощник напоминаю: завтра очередная встреча с представителями «Агрострой». В десять утра. Ни минутой позже.

– Вот же… – опускает меня на пол и разочарованно вздыхает. – Значит, как приземлимся, сразу ко мне.

– Согласна.

Вересов исчезает в спальне, пока я проверяю, всё ли собрала. Иду в ванную, а закрыв дверь, слышу звонок домофона. Неужели он напоследок решил поесть? Не так много времени остаётся до нашего рейса. Несколько голосов оповещают, что появился однозначно не курьер. Один из них, очень громкий и звонкий, постоянно произносит «Илюха», что означает близкое знакомство.

Выхожу в коридор, прислушиваясь к разговору на кухне, и иду на звук. Не знаю, кто это, но поздороваться придётся.

– С кем ты прилетел? – слышу незнакомый мужской голос.

– Со своей помощницей, Дарьей. Прилетели позавчера, были на премьере в опере, сегодня не покидали квартиру. Прости, хотел провести время с девушкой.

– Помощница? – почти дохожу до двери, но слышу: – Это не та случайно, которую ты ещё недавно назвал тупой безрукой курицей? – Следом раздаётся мужской гогот, а я застываю в дверях, схлестнувшись взглядом с Ильёй.

Обида ошпаривает мерзостью произнесённой фразы. Мгновенно наворачиваются слёзы, губы трясутся, а в горле застыл вопрос: «За что?» Вересов сглатывает и срывается с места, приближаясь ко мне. Я же рвусь к двери, накидывая наспех пальто и хватая чемодан, чтобы вырваться из душной квартиры, в которой только что счастье осыпалось острыми осколками.

Нервно жму на кнопку вызова лифта, а когда створки разъезжаются, заскакиваю, но Вересов успевает протиснуться следом.

– Даш, Даша, Дашенька, – прижимает меня к себе, гладит по волосам, словно этот простой жест поможет забыть каждое слово, произнесённое минутой раньше. – Он не это хотел сказать…

– А что? Что он хотел сказать? – Из меня рвётся крик вперемешку со слезами, скатывающимися дорожками по щекам. – Что ты идиот, раз связался с тупой курицей? С кем ещё ты делился впечатлением обо мне? С братом? С Оксаной? С мамой? То есть, – до меня, наконец, доходит, – вчера все они, глядя на меня, осознавали, что перед ними глупая, некомпетентная и даже глухая Даша, неспособная исполнять обязанности помощника в силу собственной тупости?

Вмиг строчками перед глазами проносится каждое сообщение Космоса, в котором фигурировала я. Меня накрывает злостью, сменяющейся досадой. Как я могла поверить боссу?

– Откуда ты всё это взяла? – кричит в ответ, переминаясь с ноги на ногу, потому что выскочил за мной босиком. Нажимает на кнопку «стоп», останавливая лифт между этажами. – К тому же Эд любит преувеличивать. Каждое слово нужно делить натрое, а то и больше.

– Но впечатлениями ты делился? Да? А как же последние два дня? Что послужило переменой? Почему спустя четыре месяца ты вдруг понял, что я тебе нравлюсь? И как может понравиться человек, который для тебя долгое время был пустым местом? Никем. Без имени и лица. Лишь кем-то размытым, кто иногда приносил кофе и документы. Как это произошло? Как?! – наступаю на него, желая получить комментарий на каждый вопрос. – Ответь хоть на один вопрос!

– Да потому что я узнал, что именно с тобой переписывался два месяца! Ты моя Лада!

– Ч-что?.. – отступаю, упираясь лопатками в стальную стену. – Когда? – Мой шёпот разрывает повисшую тишину.

– Во вторник. Сел за твой стол, одновременно писал сообщение, оно высветилось на экране компьютера.

– И ты… это всё, потому что узнал, да? – давлюсь слезами, с трудом произношу каждое слово. – То есть если бы не узнал, так и смотрел бы сквозь меня, а через месяц уволил? Ты так писал тогда…

Картинка складывается. Опера, предпочтения в еде, внезапно возникшая симпатия – он