потому, что их слишком опасно держать в тюрьмах. Мюриэль и Тодд могут либо сгнить в камере, либо получить смертный приговор в суде. У нас нет необходимости казнить их сейчас, чтобы в будущем они не устраивали беспорядки в тюрьмах.

— Воистину. — Подтвердила я.

— Я не сказал, что нам следует их убить. Я сказал, что мы можем убить их на законных основаниях. — Возразил Олаф.

— Нет. Просто нет. Мы не знаем, в чем их вина, помимо жадности и глупости. — Парировал Ньюман.

Он отстранился от стола и встал так, чтобы видеть окно рядом с дверью. Я вдруг поняла, что ночь была уже не слишком темна. Рассвет не настал, небо еще даже не посветлело, но темнота как будто начала угасать. Я задумалась над этим и ощутила, как давит на меня рассвет, словно обещание солнца. Запах на улице будет другим, если мы откроем дверь наружу сейчас, как будто ночь и день пахнут по-разному — так же, как отличается запах кошки от запаха собаки. Никакое другое время я бы не смогла определить без часов, но я всегда чувствовала приближение рассвета. Думаю, это просто опыт сражений с вампирами, когда ты молишься, что солнечный свет придет и спасет тебя. За окном все еще было слишком темно, чтобы Ньюман мог разглядеть хоть что-то снаружи, но я не думаю, что он любовался видом. Он просто не хотел смотреть ни на кого из нас.

— Пока я здесь, никто не казнит Мюриэль и Тодда. — Заявил Ледук.

— Потому что вы знакомы? Или потому что у вас общее прошлое? — Спросил Ньюман, отворачиваясь от окна.

— Дело не только в этом. Они безобидны. Я не думаю, что они могли бы причинить вред Рэю.

— Но наверняка вы этого не знаете. — Заметила я.

— Я знаю их, Блейк. Они могли бы убить его ради денег, но не стали бы рвать его на кусочки. У Тодда кишка тонка, а Мюриэль слишком слаба для этого.

— У вас есть другие подозреваемые, кроме верлеопарда, который сидит в клетке? — Поинтересовался Олаф.

Ньюман повернулся так, чтобы видеть меня. Я посмотрела на него в ответ, но сказать ему ничего обнадеживающего я не могла.

— Нет. — Ответила я.

— Пока нет. — Поправил меня Ньюман.

— А что если вы никого не найдете? — Спросила Кейтлин.

— Пусть Ньюман узнает, что судья думает по поводу продления дедлайна для нашего ордера. Потом разберемся, кого надо убить. — Сказал Ливингстон.

— Ты не можешь быть заодно с ними, Дэйв. — Возмутился Ледук.

— Дюк, если есть хоть малейший шанс, что в ордере указано имя невиновного, нам надо разобраться с этим до того, как умрет кто-нибудь еще.

— Не знал, что ты из этих либералов, у которых сердечко кровью обливается из-за смерти бедного верживотного. — Фыркнул Ледук.

— Перестань, Дюк. Ты меня знаешь.

— Думал, что знаю.

— Нам надо выяснить, чьи отпечатки остались на месте преступления. — Вмешалась я.

— Ну, они точно не Джоселин. Она высокая, но ее следы не подходят. — Заметил Ньюман.

— Кто еще был в доме? — Спросила я.

— Если верить им с Бобби, только они и Рэй. — Дюк бросил взгляд на Олафа и добавил. — Рэй Маршан — это жертва. В смысле, он был жертвой.

Олаф кивнул, словно Дюк прояснил для него нечто важное. Когда-то я была уверена, что ему плевать на все, что касается дела, если только речь не идет о самом убийстве, но он неплохо работал в качестве маршала и был хорошим резервом в драке. Эдуард считал, что они с Олафом практически равны по навыкам, а это чертовски лестная похвала. Если Олаф не срывался с нарезки и не превращался в серийного убийцу, его было выгодно иметь за спиной в качестве резерва. Конечно, не следует забывать об этом «если», потому что когда оно случалось, дело оборачивалось по-настоящему хреново.

— Кто бы ни оставил эти следы, он пытался подставить Бобби. — Сказал Ньюман.

— Возможно. — Ответил Ледук, а значит, он стал лояльнее относиться к нашему заключенному. Кажется, у нас намечается прогресс.

— Единственное, в чем я могу вас уверить, так это что отпечатки ног не принадлежат Бобби. — Сказала Кейтлин.

— Этого хватит, чтобы продлить ордер? — Спросила я.

Мы все переглянулись между собой.

— Я никогда не пытался получить дополнительные часы по ордеру, если только подозреваемый не сбегал. Я точно знаю, что мне дадут время, если речь идет о погоне через всю страну. Но я понятия не имею, что может послужить достаточным основанием для продления расследования. — Вздохнул Ньюман.

— Объясни мне, почему ты пытаешься спасти оборотня, имя которого указано в ордере. — Попросил Олаф.

Мы постарались объяснить ему детали и говорили до тех пор, пока он не вскинул руку:

— Если Анита считает, что убийца не является оборотнем, то я доверяю ее мнению.

— Спасибо. — Сказала я.

Олаф мне кивнул.

— Когда я искал информацию о Блейк, ваше имя мелькало в некоторых статьях. Я был уверен, что вы будете на моей стороне в этой идиотской истории. — Заметил Дюк.

— Я не принимаю чью-либо сторону. Мне сообщили, что было совершено еще одно преступление в рамках этого ордера. Я был неподалеку и приехал, чтобы предложить свою помощь, если она требуется.

— Спасибо. — Поблагодарил его Ньюман.

— Не нужно меня благодарить. Не будь в ордере имени Аниты, я бы просто уехал домой.

— Вы что, кокетничаете с Блейк? — Поинтересовался Дюк.

Олаф посмотрел на него крайне недружелюбно.

— Никто никогда не обвинял меня в кокетстве.

— Вы меня поняли.

— Я охотился с Анитой. Мы убивали вместе. Я был неподалеку и решил предложить ей свою помощь. Все.

— Каково ваше мнение о деле, как маршала, Джеффрис? Вы согласны с Блейк и Ньюманом по поводу нашего дальнейшего курса? — Поинтересовался Ливингстон

— Я считаю, что не нам решать вопросы вины и невиновности. Наша задача — убить того, кого предписывает ликвидировать ордер. Если только охота не сложна сама по себе, наша работа предельно проста. Ньюман все усложняет.

— Вот и я о том же. Будьте проще. Вы приезжаете, убиваете монстра и проваливаете. Бим, бам, бум. — Сказал Дюк.

— «Бим, бам, бум»? — Уставился на него Ньюман.

— Ага.

— Раз по-твоему все так просто, я не стану спорить, Дюк. Если мне выкроят дополнительное время, я предоставлю тебе эту честь. — Произнес Ньюман. Гнев потихоньку просачивался в его голосе.

— О чем это ты, Вин?

— Если судья даст нам необходимую фору, которая позволит мне убедиться в том, что Бобби не подставили, я позволю тебе это сделать. Ты сам посмотришь ему в глаза и пустишь пулю ему в лоб. Я постою рядом с