– Я же не была их сообщницей, и они не раскрывали передо мной свои секреты!

– Да. Только это знаю я, а те люди не будут долго задумываться, просто начнут тебя спрашивать. Своими методами, конечно. И быстро поймут, как и я, что ты девочка умненькая и привыкла все анализировать. Это их воодушевит усилить методы дознания.

– Хватит. Я уже и до того боялась. Больше пугаться, наверное, некуда. И отлично поняла, что ты мне больше друг, чем они. Только вот, как заноза в голове сидит мысль, зачем тебе было жениться. Есть уже догадка конечно. Кивни, если права. Хотел быть максимально близко ко мне?

– О, да, максимально!

– Паяц! Правильно про тебя твой папа сказал. Но еще и мерзавец.

– Это еще почему?

– Чувствую, что ты меня всю использовал, а выдвинуть серьезное обвинение как-то не получается. Скользкий ты какой-то. Одно знаю точно, что ни за что не связалась бы с тобой в других обстоятельствах.

– Похоже на правду. Но мы очень отвлеклись, милая. Давай, хотя бы на сегодня, отбросим все личное. С ним потом разберемся. Сегодня у нас с тобой будет решающий день. Дело в том, что мои конкуренты и твои злейшие враги, уже объявили о желании тебя заполучить.

– Что, просто позвонили тебе по телефону? Так?

– Тебе обязательно нужны подробности? Ладно, будут. Их представитель сидел вчера в ресторане за соседним столом, как раз за твоей спиной.

– Ужас! – думала, что больше пугаться уже не могла, оказалось, что ошибалась, но все равно в голове не унималась некая мысль и не давала мне покоя. – А ты, что же, их, врагов моих, всех в лицо знаешь? Опять спрашиваю тебя, кто ты, Самойлов?

– Пока тебе только надо знать, что я на твоей стороне. И еще, что имею возможность оградить тебя от больших неприятностей. Поэтому, давай, сосредоточься и не пытайся вывести меня из себя. Повторяю, ты должна мне показать, где золото. Или просто озвучь свою догадку. Это тоже сойдет.

– А, ты поедешь туда? Нет, я одна не останусь. Боюсь. Только вместе.

– Лучше бы, я один туда отправился. Уверяю, что здесь, в этом моем номере тебя никто не тронет. Это факт. И кстати, моя фамилия теперь тебя оберегает от многого.

– Вместе. Это мое последнее слово. Ты согласен? И еще, мне надо знать, что потом будет со мной. Ты, они, вы вместе получите желаемое. А как со мной?!

– Давай, решать проблемы поэтапно. Так далеко даже я знать не могу, честно тебе говорю. Но многое будет зависеть от тебя. Станешь ли меня слушаться, доверять мне…

– Стану! – выпалила я с небывалой поспешностью. – Только, пожалуйста, сделай так, чтобы меня не пытали и не убивали.

– Это полностью совпадает и с моими желаниями. И прошу тебя, держись все время рядом. Прилепись и не отходи ни на шаг. Поняла? Договорились? Хорошо. Теперь говори, куда нам ехать.

– На Танькину дачу, конечно. А ты, разве, не догадался?

– Были такие мысли. Но там все перерыли конкуренты. Если они нашли, то, что искали… дело дрянь. Хотя, не похоже… они же продолжают тобой интересоваться.

– А, может, просто желают от меня избавиться? – округлила я на него глаза. – Заманивают в западню.

– Больше склоняюсь к тому, что им не удалось ничего разыскать.

– Если так, и нам повезет больше, это хорошо будет для нас?

– Не сомневайся, твои шансы выжить возрастут во много раз.

– Тогда, что мы сидим? Поехали быстрее.

Сразу направиться на Танькину дачу не получилось. Даже мне стало понятно, что за нами следили. Так откровенно на хвост сел синий автомобиль. Алексей принялся лавировать и накручивать километры по улицам города. На все ушло не менее часа, а избавиться от сопровождения никак не удавалось. Тогда Самойлов изловчился проскочить на светофоре и улизнул от преследователей в один из переулков старой Москвы. Узкие кривые улочки замелькали перед глазами, а когда снова выскочили на Садовое кольцо, то вздохнули с облегчением. Мы оторвались. Дальше, все равно, не спешили расслабляться и долго еще наблюдали все машины и в зеркала и в окна. Но так ничего подозрительного и не обнаружили больше. Поэтому Самойлов решил, что теперь могли отправляться в известное нам место.

К дачному поселку приехали где-то к часу дня. Подъезжать прямо к воротам не рискнули. За ними могли следить, и не только наши враги, но и полицейские, которые тоже перестанут быть друзьями, если мы попытаемся проникнуть в опечатанный дом. А мы, определенно, планировали дачу посетить, хоть бы ее всю сплошь заклеили предупреждениями не входить. По этой причине я и указала Самойлову другую дорогу в поселок. По ней удобнее было достичь цели менее заметно, потому что с той стороны нужный дом был первым в прямом ряду строений. А еще, на ту дорогу выходили не широкие ворота, а узкая калитка, которая с той стороны запиралась всего лишь на щеколду. Ее Алексей легко открыл, как только смог перелезть через глухой деревянный забор. Поэтому, я вошла на задний двор дачи со всеми удобствами и сразу направилась, опять же, к скромной двери с торца дома.

– Я очень удивлюсь, если она окажется закрытой, – сказала я и собралась взяться за ручку.

– Стой. На, вот, надень.

– Перчатки? Для садовых работ?

– А ты, какие хотела? Или решила везде здесь оставить свои отпечатки? Вот уж, твой дружок, Кондратьев, обрадуется. Мало ему прежних объяснений с начальством, так…

– Тихо! Я что-то услышала. А ты? Ничего не слышал?

– Вроде, нет. Это у тебя, должно быть, от страха. Мерещится.

Мы замерли на узком крыльце перед входом. Встали напротив друг друга и стали прислушиваться.

– Не скажи. Когда меня очень припечет, тоже могу настраивать уши на любой, даже малый шум. Не ты один обладаешь локаторами.

На всякий случай, громко мы не говорили, скорее шептали.

– Прошу не задевать снова мои уши. Нормальные они у меня. Что ты к ним привязалась? Просто, это с тобой приходится «держать ухо востро».

– Ладно, ладно. Не обижайся. Они, действительно, у тебя очень даже ничего. Я бы еще сказала, что в них что-то есть, красивое. Вот этот изгиб, например.

– Да? Это какой? Покажи. У! Приятно. Еще! Какие нежные у тебя пальчики.

– Пусти, пусти! Ах! Опять целоваться надумал? М, м…

– Теперь ты меня поцелуй.

– Можно в ухо?

– Если целовать, то можно. О! Мне понравилось. Повторить!

– Кстати, скажи, пожалуйста, как тебе моя шея? Не в этом смысле. Отстань. Я серьезно спросила. А то, некоторые утверждали, что она у меня худая и длинная.

– Врали. От зависти. Шикарная у тебя шея. Дай еще поцелую. Вот, в это место. Там я еще ни разу не целовал.

– Ты не забыл, зачем мы сюда пришли? Я-то просто от боязни время тяну, опасаюсь входить. А ты? Отчего дурью маешься?