— Анюта, иди сюда, вроде здесь что-то должно быть, — сказал я, доставая из сумки родной уже ломик типа фомка.

Кирпичи очень быстро подались, то ли дореволюционные строители здесь схалтурили, то ли вода и время свое дело сделали, но довольно большой кусок стены обвалился внутрь после десятка ударов и обнажил нишу, гораздо больше, чем на мельнице, она оказалась. Когда пыль осела, мы с Анютой увидели сундучок, примерно такой, как дядьфедин, весь запыленный и грязный. И подозрительно легкий на вес.

— Ну что, здесь открывать будем или может с собой возьмем от греха? — спросил я.

— Берем с собой и валим, — рассудительно сказала практичная Анюта. — Дай я тебя отряхну что ли, а то всю машину испачкаешь.

Открыли мы это добро только в своей комнате (пришлось замаскировать сундук куском рогожи из гаража, когда мимо лавочек шли, чтоб Полины Андреевны не накрутили у себя в мозгах чего лишнего) и призадумались…

Большую часть сундука занимали бумажные деньги и облигации, две трети наверно, вот поэтому он и был такой легкий. Мельком просмотрел — в основном это были царские еще ассигнации, и по рублю, и по десять, вертикальные, и по пятьсот даже несколько штук было, с Петром 1 в овале. Сохранность неплохая, но все равно ерунда на постном масле, за все вместе самое большее те же 500 рублей и дадут. Еще там были две колбаски с монетами, быстренько просмотрел (в каждой по 20 штук, первая колбаска николаевские червонцы, вторая николаевские же монеты, но по пять рублей), еще три иконы в углу притаились, по ним я специалист, мягко говоря, совсем никакой, но на первый взгляд довольно древние. И наконец на самом дне там лежала шкатулка с палехским узором на крышке… по бокам впрочем тоже узоров было хоть отбавляй — тут тебе и птица-тройка с ямщиком и седоками, и лебеди ввысь взмывают, и сценка из сказки Пушкина про царя Салтана с богатырями, и какой-то абстрактный праздник в сельской местности. Красиво, ничего не скажешь, правда Анюта?

— Конечно правда, но хотелось бы узнать, что там внутри-то? — невозмутимо ответила она.

— Щас узнаем, — сказал я и попытался отщелкнуть железные застежки, соединяющие крышку с корпусом. Заржавели они, собаки, и открываться не желали. Эх, ВД-шку бы сюда сейчас, невольно подумал я, но нету ее, равно как и керосина, придется применять подручные средства.

Применил, чо — после нескольких ударов молотком по отвертке (осторожнее, шкатулку не повреди, сказала между тем Анюта) застежки сдались. Внутри оказалась церковная утварь — кадило, несколько массивных крестов, подсвечник какой-то, потом чаша довольно большая, как уж ее там… потир кажется, тарелка, все это похоже из золота и драгоценных камней, особенно впечатлял один из крестов — центральный камень там был весьма приличных размеров и имел кроваво-красный отблеск, рубин или гранат наверно. И еще было несколько перстней и ожерелье из жемчуга (?)… да из него наверно, трудно жемчуг с чем-то перепутать, мутное все, говорят оно мутнеет, если его на теле долго не носить.

— Ну чо, нравится? — спросил я у Анюты.

— Спрашиваешь еще, — отвечала она, примеряя ожерелье с перстнями. — Я бы такое поносила.

— Это вряд ли, в СССР не принято в этаком ходить, да и происхождение этих штук ты вряд ли объяснишь… что дальше-то делать будем, подсказывай?

— Я даже не знаю… — растерялась Аня, — спрячем может пока, а там видно будет.

И в этот момент раздался звонок в дверь.

— Кого это там еще несет? — спросил я. — Давай быстро все это задвигаем под кровать… и покрывало сверху накинь, чтоб до пола свисало, а я пойду открою.

Это оказался обещанный вчера Викторовичем телефонный мастер, я и забыл, что договорился с ним сегодня на семь вечера. Дал отмашку Анюте, что все ОК, пошли выбирать место установки телефона… остановились после непродолжительного обсуждения на кухонном столе. Мастер оказался действительно мастером на все руки, провод от ящика в подъезде до кухни он нам за десять минут провел, присобачил розетку на стену, еще 10 минут, поставил телефончик черного-пречерного цвета с диском, номер написал на бумажке и засунул в специальное место внизу аппарата (с тремя нулями номер оказался, не хухры-мухры) проверил работу и откланялся. Все это время я решал, надо ему давать на чай и не надо, решил сунуть пятерину в конце концов, так он взял и сказал спасибо.

— Ну вот мы и с телефоном теперь, второй в нашем подъезде после Андрюхиного… и номер смотри какой гладкий, не забудешь, даже если захочешь.

— Телефончик-то тебе те же люди обеспечили, что и видео подарили? — хитро прищурилась Анюта.

— Они, — согласился я, — сказали, что должны иметь со мной связь в любое время. Ну а нам таки надо решить вопрос с сундуком — чо делать-то будем?

— Дай я документы что ли пересмотрю сначала, которые в первой коробке были, — решила оттянуть время Анюта.

— Ну смотри конечно, а я пока пожрать приготовлю что-нибудь, сегодня моя очередь…

На скорую руку сваял что-то из того, что было в холодильнике, получились горячие бутерброды, ну и плюс кофе по-венски, принес все это в комнату. Анюта стояла на коленках на стуле, оттопырив вверх свою красивую задницу, и внимательно изучала бумажки, это у нее излюбленная поза была, насколько я успел ее изучить.

— Ну как, нарыла что-то полезное? — спросил я, расставляя тарелки.

— Ничего интересного, сплошные письма и долговые расписки, — ответила она, откусывая большой кусок от бутерброда, — кроме вот этих двух бумажек, — и она протянула мне две пожелтевшие от времени страницы.

— По-моему это что-то вроде расписок негласных сотрудников охранки.

Я вчитался и меня аж холодный пот пробил. На автомате вышел на кухню, набрал номер Сергей Викторовича (он сам взял трубку) и рассказал ему всю нашу историю с поисками кладов от начала до конца, ничего не утаил. Спросил, что дальше делать, он ответил, что ничего, сиди и жди, к тебе приедут.

— Да в чем дело-то? — тревожно спросила Анюта, которая в это время стояла у кухонной двери, — что это ты так резко подорвался?

— Потом объясню, дорогая, а сейчас, чтобы не путаться потом при расспросах, согласуем наши показания.

Сел и битых четверть часа согласовывал. Потом в дверь опять позвонили…

---

Домой мы вернулись уже за полночь, на черной Волге нас обратно доставили, все выпотрошенные и разбитые так, что дальше некуда.

— Давай я второй комплект белья что ли примерю, — сказала Анюта, — я вчера только черное использовала…

— А давай, — махнул рукой я, — все равно хуже уже не будет…

Утром Анюта продолжила меня долбить мотивацией моего вчерашнего звонка сами понимаете куда… в конце концов я выдавил из себя что-то вроде «Да подстава же это была, развод ментовской… ну или конторский, неужели непонятно? Ты же умная девчонка, должна была врубиться в ситуацию — мы ведь по лезвию бритвы прошли, но вниз не соскользнули, слава те господи, а то там внизу вполне могли оказаться заостренные колья или еще чего похуже». Анюта надолго погрузилась в раздумья, так что даже накраситься забыла, ну да она и ненакрашенная очень неплохо смотрится.