Госпожа Валмиерис, как сообщалось в записке, должна была появиться к двенадцати. Сейчас без семи одиннадцать. У него все еще оставалось достаточно времени, чтобы, перекусив бутербродами из холодильника, заняться тренировкой уже в «собственном» спортзале.

«Госпожа Валмиерис»! Что ж, теперь следовало привыкать к обращению «госпожа». Впрочем, здесь, в Украине, более привычным остается обращение «пани». Но фамилия звучная. Она ему что-то напоминала. Возможно, название какой-то реки или городка в Латвии — карты под рукой у него не оказалось. В любом случае лично для него «Валмиерис» — будет означать… женщину, суровую в своей красоте и неприступную в своем высокомерии.

Конечно же рядом с собой, в этом доме, он все же предпочитал видеть Гротову. Но, что поделаешь, если Виктория будто специально «возвращала» его Лилиан. Для чего? Разве что для того, чтобы в полной мере мог оценить разницу между ней и Латышским Стрелком? Но он и так все давно понял. С какой стати опять приговаривать «к пытке соблазнением»?

Тем временем ждать себя госпожа Валмиерис не заставила. Подтверждая молву об особой пунктуальности своих земляков, она прибыла в назначенное время, минута в минуту. Вежливо поздоровавшись, Лилиан, как всегда высокомерно, с гримасой нескрываемого презрения, осмотрела гостиную — «Ох, и насвинили же вы здесь, майор!» — китайским иероглифом было начертано при этом на ее мраморном личике,— и принялась накрывать стол.

— Что-то вы долго не появлялись, госпожа Валмиерис.

— Странно, что вы заметили это, господин Курбанов, — легко приняла новую форму обращения Латышский Стрелок.

— Но такое невозможно не заметить. Когда вдруг, ни с того ни с сего, исчезает такая женщина…

— какая «такая»? — как бы между прочим, переспросила Лилиан.

— Ну, вся из себя…

— Когда вы основательно подкрепитесь, возможно, ваши успехи в сочинении комплиментов окажутся более впечатляющими.

— Мудрая мысль, — скорее по воле инстинкта, нежели из желания поласкать, Курбанов попытался провести ладонью по бедру Лилиан, но она, плавно повторяя движение его руки, уклонилась от этой ласки. — Хотел бы я знать, кто из вас двоих старше по чину и положению: вы или Гротова?

— А вам как представляется?

— Судя по степени заносчивости, вы, сеньора, явно превосходите Викторию. И, если исходить из высшего смысла всего того, чем продиктовано мое появление здесь…

Увлекшись собственным суесловием, Курбанов не заметил, что произошло с Лилиан. Очнулся, лишь когда увидел перед собой преисполненное холеного аристократического гнева лицо Латышского Стрелка.

— Я просила бы вас впредь никогда с госпожой Гротовой меня не сталкивать. Рассматривать нас как соперниц — слишком мелко и презренно. Тем более — когда речь идет о вас. Ибо о вас-то как раз и речи здесь не идет. О вас, майор, здесь попросту и речи быть не может.

— Вот как: «мелко и презренно»? Убедительно.

— Мы — офицеры, и выполняем то, что нам прикажут. И если мы оказались на вилле и вынуждены общаться с вами… В этом всего лишь проявляется воля командования, а не наша собственная.

Видя, как Лилиан усиленно налегает на местоимение «мы», подчеркивая общность задания и судьбы, Виктор понял, что она не на шутку встревожилась возможной конфронтацией с Гротовой.

— По крайней мере теперь я буду знать, что имею дело с офицерами. Нет, я всерьез, — попытался разрядить обстановку Виктор. — Буров, конечно, назвал ваш чин, а вот в каком чине пребывает Гротова — сие мне неведомо. На первый взгляд, две красивые женщины — и не более того. Оказывается, они еще и офицеры. Никогда не знаешь, с кем имеешь дело.

— Госпожа Гротова обя-за-на была посвятить вас и в это, — процедила Лилиан, не прощая его, но, в то же время, четко отвечая на вопрос, кто из них двоих старше по должности.

— И в каком же чине изволит пребывать госпожа Гротова? А то вдруг начну командовать, вместо того, чтобы безропотно щелкать каблуками.

— Щелкать каблуками вам придется в любом случае. Перед нами обоими. — В принципе всякая женщина должна была бы вымолвить эту фразу в тоне явного примирения. По крайней мере — иронично ухмыльнувшись. Но только не Лилиан. Как говорящий компьютер с сотворенного фантастами космического корабля, она по-прежнему продолжала оставаться до безучастности невозмутимой, и кто знает, что там у нее на уме. — Независимо от ранга и степени подчиненности.

«Господи Боже ж ты мой!» — мысленно возопил Виктор, окатывая ее смиренно-плотоядным взглядом. — Хотел бы я знать, какая же она в постели. И кто решается затаскивать ее туда, маз-зурка при свечах. — Но тут же популярно объяснил себе: «Затаскивают не ее, затаскивает она… идиот!»

— и все же… Какое у Виктории звание?

— При выполнении данного задания это никакого значения не имеет.

— Если не имеет, тогда какого черта сводите все к погонам? Наверняка старший лейтенант. Как поется в одной «белогвардейской»: «По три звезды, как на лучшем коньяке». Ведь не ошибся же?

— Не возомните, что, определив наши звания, когда-либо услышите от нас армейское «есть», — наконец-то прорезалось в голосе Лилиан нечто подобное язвительному сарказму.

— Я ведь не сумасшедший. Первый признак морального разложения и полной деградации любой армии — появление в ней женщин. Словом, как я понял, Гротова в том же чине, что и вы?

— Кажется, я уже признала, что в том же, — язвительно осклабилась Валмиерис. — Неужели Виктория не сообщила вам даже этого?

— Как-то к слову не пришлось.

— Странно. О чем вы тогда говорили все проведенное вместе время? — пожала плечами Лилиан. Присев, как и тогда, в столовой, по ту сторону стола и, подперев подбородок, она уставилась на Курбанова своими родниково-синими глазами.

— О разном.

— Не считайте это вопросом. Риторическое замечание — не более того. Я ведь знаю, что речь шла о секретах вашего будущего бизнеса.

— Какого такого бизнеса? — поморщился Виктор.

— То есть как это, «какого»? Она что, о бизнесе тоже не говорила?

— Стоп-стоп. Причем здесь бизнес?

— Хватит валять дурака, Курбанов: «При чем здесь бизнес?» Отлично знаете, при чем…

И вновь Виктор почувствовал, что Лилиан заметно занервничала. Она поняла, что Гротова действительно ни о чем таком с ним не говорила, а значит, она, старший лейтенант Валмиерис, умудрилась упредить события. Чего у них, как правило, не допускалось.

— В том-то и дело, что не знаю, — по слогам отчеканил майор, доедая свой бифштекс и принимаясь за кофе. — Почему вы умолкли? Действительно, не знаю. К тому же при слове «бизнес» меня обычно тошнит.

— Вы что?! — изумилась Лилиан, отшвыривая маску невозмутимости. — Действительно никогда не имели дела с бизнесом?!

— Издеваетесь, что ли?!