– Внук, ты как там, живой? – крикнул Голицын из своей ложи.

– Да! – отозвался Иван, чем вызвал волну недовольства со стороны повелителей молний.

Одна такая, сверкнув в воздухе, тут же ударила по стенке нашего укрытия. В каменной кладке появилась зигзагообразная трещина.

– Это ненадолго! – выкрикнул Юсупов.

– Виктор, не дури! – попытался приструнить мятежника Андрей Иванович. – Дай нам семьи вывести, а после поговорим по-мужски.

– А вашим семьям никто и не угрожает, – огрызнулся князь. – Сидите себе тихо и не мешайте.

– Не мешать чему? Вырезать род за родом? Вчера – Забелины, сегодня – Бельские, а завтра кто на очереди?

Пока главы родов переговаривались, мы решали, как быть дальше. Императорскую ложу накрывал непроницаемый купол, за которым не разглядеть, что происходит внутри. На трибунах для менее знатной публики тоже произошли изменения. Женщин и подростков оттеснили на дальние ряды, тогда как впереди расположились защитники. Двери, как и следовало ожидать, заговорщики заблокировали магией. Я разглядела элементы темных печатей, о чем тут же сообщила ближникам. За пределами защитных барьеров змеились потоки темной магии, соприкасаться с которыми человеку крайне нежелательно. Эта сила, как маркер, помечала жертвы, давила мощью и негативом, побуждала к агрессии и импульсивным поступкам. Подпадая под такое влияние, маг допускал ошибки и становился уязвимым. Несколько буйных гостей, в панике бросившихся к выходу и попытавшихся пробить путь на свободу, уже валялись в отключке. Имелись и раненые, но тем уже оказали первую помощь. Пока что жертвой заговора пали непосредственные участники – Ярослав и Ксения. А единственный человек, способный осадить Юсупова, ушел в глухую оборону. Князья же не давали клятвы не враждовать между собой.

– Что-то не так! – всполошился вдруг Артемий. – Я чувствую, в ход пошла родовая магия. Это дед, и он применил бы ее только в крайнем случае. Там император и наследник!

Мы все прикипели взглядами к ложе, вокруг которой висела непроглядная завеса.

– Император в опасности! – выкрикнул кто-то, так же почуявший угрозу. – Это покушение! Бунт!

Каким бы правителем ни был Федор Алексеевич, но все давали присягу или клялись в верности. Тут уже князья не имели права рассиживаться. Николай Орлов первым бросился к ложе, чтобы сломать защиту и пробиться внутрь. Его примеру, последовали князья других родов. Артемий тоже рванулся следом, но отшатнулся, когда по защитникам ударили маги Юсупова. Несладко пришлось тем, чьи щиты разрушились под разрядами молний. Окутавшись ледяным панцирем, Стужев снова ринулся к цели.

– Стой! Я попробую открыть тропу внутрь защитного круга! – не захотела оставаться в стороне.

– Нет! – Тёмка обернулся. – Если попадешь под дедово заклинание, никто уже не спасет, – затем с мольбой посмотрел на Алима. – Не дайте ей этого сделать!

– Не позволю, будь спокоен, – заверил ашкеназец и положил руку мне на плечо. – Нина, парень прав, нельзя туда соваться.

– Но ведь это мой долг, и он велит сражаться наравне со всеми! Я не приносила клятву щита, зато присягала на верность империи.

– Так никто и не запрещает, только не лезь в самую гущу. Ты вполне можешь отсюда помогать тем, кто сражается в первых рядах, – проявил здравомыслие князь, а то я почти поддалась всеобщему безумию.

– Нина, ты позволишь? – обратился Игнат, когда я укрыла людей, пробивающих защиту императорской ложи с нашей стороны.

Я не обвиняла брата, который не рвался спасать государя, допустившего истребление двух сильных родов. Игнат поддерживал Ивана в стремлении отомстить убийцам и восстановить справедливость. Уничтожение князя Шумского – только наша заслуга. Видно, и с остальными врагами придется разбираться самим, не уповая на барскую милость.

– Должок образовался, – поддакнул за спиной Игната князь Демидов и указал на ложу Бельских, где отсиживался Дмитрий Милославский. – За дочку мою спросить хочу с мерзавца!

– Я с вами! – вызвался Ванька.

– Нет! – Игнат осадил бывшего ученика. – Останься с Ниной и прикрой тылы. За вассалом своим присмотри, – кивнул на Данияра, притихшего в уголочке.

– Я не маленький! – возмутился мальчишка. – Чего за мной смотреть? Посильнее некоторых жахнуть могу!

– Конечно же, не маленький! – мужчина подошел к насупившемуся младшему братишке, потрепал по волосам. – Мы тебе самое дорогое доверяем охранять. Смотри по сторонам внимательно и, если увидишь, что враг подбирается, тогда и жахнешь по нему, что есть силы. Договорились?

– Договорились! – с серьезным видом кивнул Данияр.

Я с волнением наблюдала, как двое дорогих мне людей пробираются под градом сверкающих молний. Щит держал Демидов, как наиболее устойчивый к магии противника, а брат огрызался огненными пульсарами, сметая с пути тех, кто посмел помешать.

Угадать, куда движется слаженная парочка магов, Милославскому не составило труда. Холеная рожа соблазнителя позеленела от страха. Он что-то верещал, отправлял сообщения по магической почте. Однако никто не откликнулся и не остановил двух обозленных мужчин, пожелавших добраться до мерзкого слизняка. У Дмитрия хватило наглости схватить Мессалину за горло и угрожать свернуть заложнице шею, если не оставят его в покое.

Ага, на виду у десятков свидетелей, что наблюдали за происходящим с трибун!

Зря он это сделал, потому как взбешенный маг земли – это не шутки. В один миг золото и побрякушки, что нацепил на себя придворный, расплавились и лавовыми ручейками сплелись вокруг шеи Милославского в толстый ошейник. Бедолаге сразу не до Мессалины стало, отшвырнул несчастную на пол. Камень, из которого построили ложи и арену вокруг источника, также подвергся воздействию мага, размягчился, потек и поглотил мужчину по пояс.

Впечатлительные дамы, которым не посчастливилось оказаться поблизости, попадали в обморок. Игнат уложил их бесчувственные тела в кресла и применил целительский амулет, чтобы привести в сознание. Они вцепились в него, как пиявки, умоляя не бросать на произвол судьбы. Брат еле вырвался, чтобы лично посмотреть в глаза человека, уготовившего матери Юленьки и ей самой жестокую участь.

Дмитрий отнекивался, противно верещал, оправдываясь, но то были жалкие потуги. Григорий Климентьевич сказал что-то тихое убийце на ушко, а после вытащил клинок из ножен и занес над обездвиженным врагом. Нет, князь отнюдь не желал Милославскому быстрой смерти. Наоборот, сталь в руке закипела и закапала на лицо человека, виновного в гибели любимой дочери. Каленое железо проникло внутрь, прожигая страшные язвы и причиняя невыносимые страдания. Полог тишины подавлял вопли, но само зрелище вызывало отвращение и тошноту. Под конец из изуродованного тела вырвался сгусток темной энергии, наглядно демонстрирующий истинную сущность Дмитрия Милославского. Но тут уже Игнат не растерялся и сжег эту дрянь в очистительном огне. В довершении князь запечатал останки в камень, обратив врага в уродливую статую.

Оставлять женщин в ложе, лишенной защиты, мужчины не решились. Прежде дамы входили в