Он не жалел, что поступил так, как поступил; обратись он в полицию, родителям Лены пришлось бы пережить гораздо более жестокую драму, чем пропажа столика: они узнали бы, что их сын вор, выбравший своими первыми жертвами их, своих родных. Уоррен записал номера удостоверений личности обоих парней, взял их телефоны и посоветовал сделать так, чтобы о них все забыли.

— Полиции вам бояться не надо. Вам надо бояться меня.

Он вернулся в машину, выехал поскорее из деревни и покатил по дороге на Гуль, огибавшей горный массив на высоте восьмисот метров. Остановившись у парапета, он вышел поразмяться и, стоя над пропастью, позвонил Лене, чтобы сказать, что страшно скучает.

* * *

Азия, Джерри и Джакомо доедали рыбу-гриль, в то время как за соседним столиком трое телохранителей вполголоса делились своими подвигами над кусками сочной говядины. Костанца собирался уже отправиться к себе в номер, чтобы закончить день чашкой травяного чая и выпуском новостей Си-эн-эн; ему оставалось лишь попрощаться, но так, чтобы остальные не посчитали себя обязанными последовать его примеру. Азия совершенно очаровала его; когда она украдкой поглядывала на него, он чувствовал себя неотразимо мужественным и совершенно забывал, что он клиент, а клиент — это царь и бог. Он искренне желал этому прелестному созданию, моложе его на тридцать лет, найти свой путь в жизни и вовремя оставить эту работу в службе эскорта, сохранив о ней лишь приятные воспоминания. Перед тем как встать из-за стола, он не смог удержаться и снова склонился к ее шее, чтобы вдохнуть напоследок запах молодой спутницы, к которому за время ужина добавилась какая-то нежная острота. Этот момент был так приятен, что Джерри продлил его на несколько секунд, которые кому-то показались лишними.

Это был первый неприличный жест, который новый американский партнер Джакомо позволил себе в его присутствии. Что он там шепнул на ухо этой девице? Любезничает? Приглашает к себе в номер? Сколько раз видел Джакомо, как его компаньоны, пококетничав с женщиной, тут же забирали ее себе, как военный трофей. Эти нравы не удивляли его, он, может, и сам действовал бы точно так же, если бы… Да, никому и в голову не могло прийти, что таинственный, загадочный Джакомо как огня боится женщин. Он, твердый и непреклонный, он, питавшийся от пороков своих ближних, до сих пор не научился отделять дела сердечные от плотских забав.

Но сегодня ему не хотелось оставаться робким Джакомо, как не хотелось, чтобы эта девушка — такая удивительная, такая не похожая на других, яркая, шаловливая, — ушла с этим старым хреном, Джерри Костанцей. Медленным, но твердым движением он положил ладонь на руку Азии и заказал официанту три лимончелло[19]в больших заиндевевших рюмках.

— Выпьем, а, Джерри? Это получше будет, чем ромашковый чай.

Удивленный Джерри сказал, что пить не станет. На что Джакомо ответил, что не настаивает. Джерри показалось, что он уловил в этих словах эвфемизм, говоривший о том, как не терпится Джакомо, чтобы он поскорее ушел.

— Они пьют ликер, — сказал агент Кол, прижимая пальцем наушник.

Том нахмурился и потребовал в деталях описать наблюдающееся отклонение от сценария. Джерри действительно решил не подниматься к себе, а остался за столом, чтобы окончательно убедиться в наглости Джакомо, который с вызывающим видом вертел в руках рюмку. И это человек, с которым он только что заключил пакт, как в старину? Которого он посчитал человеком слова? Неужели Джерри ошибся? Неужели он так состарился, что не может уже раскусить человека с первого взгляда? Джакомо переглянулся с телохранителем; тот уловил внезапное повышение напряженности за столиком босса: Костанце нужен знак уважения.

Джакомо пожал плечами. Никакого неуважения к Джерри он не проявлял, наоборот, ради заключения этого договора он принял все его требования. Что ему еще надо? Кто он, собственно, такой? Может, ему еще руку поцеловать, как Дону?

— Я плохо знаю ночной Париж, мне нужен гид, — сказал Джакомо, обращаясь к Азии.

Что означало: Бросим здесь этого Костанцу и пойдем выпьем куда-нибудь в другое место.

— Tы уже хочешь лишить нас своего общества, Джек?

Что означало: Ты мой гость, и я очень обижусь, если ты уйдешь раньше меня.

— Мне кажется, что между Реа и Костанцей накаляются страсти, — сказал своему начальнику агент Олден.

— А что Бэль?

— Пьет что-то желтое из большущей рюмки…

Азия сидела зажатая между двумя мужчинами, каждый из который прижимал к столу ее руку.

— Приятно было иметь с тобой дело, — сказал Джерри. — Но если ты думал, что девушка входит в сумму сделки, ты ошибался.

— Не забудь передать от меня поклон твоей жене, когда вернешься в Бруклин, и спокойной ночи.

— Джек! Неужели ты хочешь, чтобы я пожалел о нашем сегодняшнем соглашении?

— Тебе-то не о чем жалеть, Джерри. А вот я жалею.

Бэль уже присутствовала при таких гангстерских разборках и знала, что произойдет дальше: после перебранки на деловые темы будет поднят вопрос возраста.

— Ты еще сосал грудь твоей матери, когда появился первый крэк и я начал работать с ним в Бруклине.

— Иди отдохни, Джерри. У нас на Сицилии еще умеют уважать старших…

Тон разговора повышался, обвинения сыпались одно за другим в строго установленном порядке. Тема возраста повлекла за собой другую, неизбежную, но более деликатную — тему корней.

— Вся моя семья начиная с девятнадцатого века состояла в Братстве, — сказал Джакомо. — А твой дед по отцу вроде был нотариусом? Что, не так?

— Пора тебе выходить из средневековья, Джек. Загляни как-нибудь к нам, в третье тысячелетие, всего каких-нибудь пять часов лёта.

Бэль подлила себе еще лимонного ликера, а тем временем дело дошло до степеней и званий.

— Это правда, что я слышал, Джек? Говорят, ты был принят в клан в ту пору, когда твой отец сел на восемь лет в кресло босса? Если бы не это, ты до сих пор возился бы с контрабандными «Мальборо»? Или я ошибаюсь?

— А тебя, кажется, называют не иначе как Джерри-заложник? В случае войны кланов это тебя отправят к врагам в обмен на кого-нибудь более стоящего.

Бэль увидела, как рука Джерри легла рядом с серебряной вилкой, в то время как Джакомо придвинул свою поближе к ножу для рыбы. Она подозвала официанта, чтобы тот убрал со стола.

В ста метрах от нее Квинт пытался предугадать, как станут разворачиваться события после официального столкновения двух семей. Лишившись поддержки сицилийского клана, Бруклин станет искать партнеров на востоке, чтобы те открыли для него путь к таиландскому героину. Джерри обратится за помощью к своему другу Юрию Быкову, который возьмет на себя доставку товара, но взамен потребует содействия в поставке оружия в страны Латинской Америки. Со своей стороны, сицилийцы, оставшись без материальной поддержки американских семей, не смогут больше контролировать свои инвестиции в американские казино и будут вынуждены обратиться к китайским триадам в Нью-Йорке, за что помогут им проникнуть через люксембургские холдинги в Европейское сообщество для отмывания денег.