— Но что же делать? — с отчаяньем в голосе спросил юноша.

— Можно постоянно уничтожать змей, лишь только они появятся. Но никто не может с уверенностью сказать, не будут ли новые твари более устойчивы к огню. Можно же сделать иначе. Уничтожив змей, отправьтесь в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк и раздобудьте осколок Камня жизни. Осколок вставьте в отверстие, сквозь которое свет тьмы льется в котлован, — и тогда змеи больше не появятся. Это все, что я могу посоветовать. Теперь, Мнмэрд, я жду твоего вопроса.

— Кто создал змей и темный свет? — спросил молодой горянин, внимательно глядя на старца.

Ему показалось, что во взгляде того мелькнули усталость и горечь, но голос Всезнающего оставался таким же спокойным, как раньше:

— Видишь ли, для этого я должен обратиться к истории Ниса. Наш мир был сотворен относительно недавно. Создатель долгое время руководил событиями в Нисе, но что-то заставило его удалиться в свой мир, хотя он и обещал скоро вернуться сюда. Прошло уже семьсот двадцать три года, а его все нет, и остается лишь надеяться, что он скоро появится.

— А кому он обещал вернуться? — спросил Ренкр, вспоминая свои давние сомнения. — И что такое «год»?

— Видишь ли, Создатель жил на Срединном континенте. Он общался со многими расами, но с эльфами — больше других. Один из эльфийских правителей — Бурин-Дор — был его близким другом. Ему Создатель и обещал вернуться. Касательно же того, что такое год… — Старец горько усмехнулся. — Слово «ткарен» переводилось с древнеэльфийского как «рубеж». Возможно, имелся в виду рубеж года. Как бы то ни было, именно «ткарен», ставший чуть позже «ткарном», заменил здесь слово «год», хотя во многих местах оба эти названия используются параллельно, а в некоторых, наоборот, слыхом не слыхивали о том, что такое ткарн. …Так вот, о льдистых змеях и темном свете. Спустя определенный отрезок времени после ухода Создателя на севере Ивла стали появляться твари, в основном животноподобные (хотя ходят слухи и о разумных), которых Творец не создавал. Утверждают, что их сотворил Темный бог, прознавший о том, что Нис покинут Создателем, и захотевший переделать его на свой лад и населить своими существами. Однако же, во многих местах его создания потерпели поражение в битвах с исконными жителями, ибо последние лучше приспособлены к жизни здесь. Но Темный бог делает успехи. Льдистые змеи — одна из его удач. Свет же, питающий их, тоже дело его рук.

— И ты веришь, что мы справимся с Богом? — удивился Одмассэн.

— Лишь с его созданиями, — отрезал старец. — С Богом сразится Создатель, когда вернется.

— А когда он вернется? — затаив дыхание, спросил Мнмэрд.

Ворнхольд опустил взгляд:

— Это никому не ведомо… Теперь твоя очередь, Одмассэн. Спрашивай.

— У меня несколько вопросов, — предупредил тот.

— Задавай их. Но помни, что я отвечу лишь на те, на которые сочту нужным отвечать.

— Что же, твое право. Мой первый вопрос таков: зачем Нохру нужен Ренкр?

— Если скажу, что не знаю, ты не поверишь. А говорить правду я не стану, — ответил Всезнающий. — Продолжай.

— Ты снился нам дважды. Почему?

— Я вам снился?!

— Да. И сдается мне, ты сам догадываешься об этом.

— Нет… Я не знал… И что я делал в ваших снах?

— Молился. Говорил что-то о своей миссии, об истребителе народа неугодных Создателю существ…

— Понял, — прервал его старец. — Я не знаю, почему вам снился.

— А о чем шла речь? Кого и что ты имел в виду?

— Я не отвечу тебе. Это все?

— Еще одно. Монн сказал, чтобы мы вернулись с твоими рунами на клинке одного из нас…

— Сделаю. Чуть позже. Что-то еще?

— Да. — Одинокий замялся, не решаясь. Потом все же вымолвил: — Кто ты?

— Я — человек.

— Этого мало.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, сказал Ворнхольд. — Я расскажу вам. Но ответь, Одмассэн, сколько времени живет каждый из вас, горян?

— Что? — удивился Одинокий. — Сколько живет? Не знаю… Пока не убьют.

— А старики умирают?

— От несчастных случаев или от болезней.

— А если нет?

Горянин покачал головой:

— Такого не бывает.

— А если бы было?

Одмассэн пожал плечами:

— Не знаю. Чего ты хочешь?

— Объяснить, что вы бессмертны. Ты — альв, и твои спутники — тоже. Пока вас не убьют в сражении или магическим действием, или вы не погибнете при несчастном случае, или вас не одолеет очень тяжкая хворь, вы будете жить, и, если ничто из вышеперечисленного не коснется вас, — жить вечно. Да, вы зовете себя людьми, но вы — бессмертные люди, то есть вообще не люди в исконном смысле этого слова, ведь люди — это смертные. Правда, вы и не эльфы, хотя и произошли от них. Не удивляйтесь. Все дело в том, что после ухода Создателя и прихода в Нис Темного бога некоторые эльфы утеряли знания, полученные от Творца. В частности, они забыли, как врачевать многие болезни, поэтому альвы и умирают от них. Дошло до того, что некоторые даже позабыли о своей сущности, особенно здесь, в Ивле, где из-за влияния Темного бога многие селения оказались отрезанными от внешнего мира, — (Ренкр вздрогнул.) — И таким образом эльфы стали жить совсем по-другому, стали другими, альвами.

— И что же было потом? — зачарованно спросил Мнмэрд.

— Потом? — переспросил Ворнхольд. — Потом началось дробление. На горян, долинщиков, степняков… Распри, войны, междоусобицы. Забыв, кто они и откуда, альвы бились и бьются друг с другом из-за мелочей, и некому их остановить. Как вы думаете, откуда взялись горяне и долинщики?

— Кое-что мы знаем, — угрюмо произнес Одмассэн, — но, если хочешь, поведай нам то, что известно тебе.

— Поведаю, — кивнул старец. — Ивл, наш континент, с самого начала эльфами был почти не заселен. Им вполне хватает Срединного, хотя несколько экспедиций все же завезли сюда предков тех, кто сейчас обитает в Валлего, Адааль-Лане и других городах, коих немного. В основном это порты, уцелевшие во время Великой Тоски (в период, когда многие отчаялись ждать возвращения Создателя; примерно тогда же замечены первые проявления в Нисе Темного бога). Но, кроме портовых городов, существовали и другие поселения, которые в Великую Тоску оказались либо заброшены, либо изолированы от внешнего мира. Постепенно прерывались всякие контакты с югом, а потом — и друг с другом, так что очень скоро небольшие селения стали, что называется, вариться в собственном соку. Именно это и произошло в долине; но если, скажем, степной поселок имеет возможность, расти, то ваш, отсеченный горами, оставался ограниченным в размерах, в то время как количество жителей неустанно увеличивалось. Потом, когда население достигло критической численности, произошел раскол и часть жителей Хэннала ушла искать для себя новое место. Пройдя седловиной между южным и западным пиками, переселенцы вышли к Горе. — Всезнающий тихо засмеялся: — «Гора»! Как интересно, каждый народ звал ее одинаково и в то же время — по-разному! Знаете ли вы, что ваша Гора — один из наиболее крупных и заселенных пиков Андорских гор? На севере, за Эндоллон-Дотт-Вэндром находится второй, но там обитают только драконы, здесь же живет множество самых различных существ, как разумных, так и абсолютно примитивных. И каждый называет Гору горой, вот только, скажем, по-гномьи это звучит как «Санбалур», а по-драконьи — «Эллин-Олл-Охр». Но вернемся к нашей истории. …Тогда льдистых змей еще не существовало, и нижние части Горы казались вполне пригодны для жилья. Ко всему прочему, отсюда было недалеко до долины, а ведь у многих переселенцев там имелись родные и знакомые. Поэтому здесь и устроили небольшое селение, в то время как возжелавшие отправиться дальше пошли на поиски другого места для жизни. Новости, принесенные ими, не утешали: с юга горы окружала область болот, а с севера были все те же горы, с запада — тоже горы, а за ними — опять болота. Пожав плечами, переселенцы решили остаться в Горе. Эллин-Олл-Охр оказался гостеприимным местом, и все было отлично до тех пор, пока не появились льдистые змеи. Поселенцы уже утратили всякую связь с долиной, но помнили о ней и попытались вернуться. Разумеется, принять их обратно никто не захотел, да и не мог, так что горяне вернулись ни с чем, если не считать стойкой ненависти к долинщикам. Они напрочь забыли, что когда-то были родственниками, и теперь между ними пролегла кровожадным бесноватым зверем вражда.