– Деньги верну на твой адрес.

– Да брось ты, – отмахнулся он. – Какие могут быть счеты…

Ну что, други, взгрустнулось? Говорят, что к столице нашей Родины присоединилось еще много других городов, которые отныне слезам не верят. И я не верю, и вас не заставляю. Каждый плачет по-своему. Если желает самовыразиться таким способом.

Помните, как я плыл через Днестр? Когда вспыхнула красная ракета, мне показалось, что обступили меня кровавые волны, и я один, брошенный, отверженный человек с мокрым лицом и пересохшими слезотоками, израненный, битый смертным боем, с этой вспышкой смертельной ракеты над головой остро ощутил не одиночество, не раскаяние, а пронзительную жажду жизни. И что я еще мог почувствовать, великий умник, случайно попавший между двумя уничтожающими друг друга берегами?

Я знаю, на мою долю еще хватит красных рек, потому что не извелись еще в нашей человечьей натуре инстинкты, свойственные простейшим и насекомым, и изувеченная хоменковская муха – не самый страшный символ вселенской тупости нашей биологической популяции… Они зовут меня, красные реки, и что мне еще надо, насмешнику и ветрогону, перекрестившему друга, которому сплеча, не думая, подарил свою тихую, ласковую и счастливую судьбу.

Ну что, други… Неужто на самом деле думаете, что все так гнусно?