Как отмечает В. И. Селиванов, центральное место в диагностике воли (понимаемой им как мобилизация психических и физических возможностей) занимает измерение волевого усилия, которое в большей или меньшей мере присутствует в разных волевых действиях (о том, что действительно измеряется, — волевое усилие или что-то другое, речь пойдет в главе 13).

…

Имеется несколько определений волевого усилия. К. К. Платонов определял его как переживание усилия, являющееся обязательным субъективным компонентом волевого действия, Б. Н. Смирнов — как сознательное напряжение психических и физических возможностей, мобилизующих и организующих состояние и деятельность человека ради преодоления препятствий. Чаще всего под волевым усилием понимают сознательно и большей частью осознанно совершаемое внутреннее усилие над собой, являющееся толчком (импульсом) к выбору цели, к концентрации внимания на объекте, к началу и остановке движения и т. п.

В. К. Калин считает волевое усилие основным операциональным механизмом волевой регуляции. Он определяет волевое усилие как «однонаправленное регулирующее проявление сознания, приводящее к установлению или удержанию необходимого состояния функциональной организации психики» [1989а, с. 53].

С. И. Ожегов [1985] определяет усилие как напряжение сил. Именно в этом значении я понимаю и волевое усилие: это сознательное и преднамеренное напряжение физических и интеллектуальных сил человеком.

Исходя из такого понимания, я отличаю его от волевого импульса, осуществляющего запуск (инициацию) произвольных действий.

Природа волевого усилия до конца еще не раскрыта. Каковы физиологические механизмы возникновения волевого усилия, каким путем человек регулирует его интенсивность, т. е. энергию, — все это остается пока не выясненным до конца (что дает основание ряду психологов при объяснении волевых действий вообще обходиться без этого понятия или же не считать его главным механизмом волевой регуляции).

Например, В. А. Иванников не без оснований полагает, что до выяснения механизма волевого усилия еще далеко и что «само выделение волевого усилия во многом опирается на субъективные критерии, а не на объективные показатели. Ведь обычно, — пишет он, — о наличии волевого усилия судят по изменению результативности действий, а изменение результативности действий объясняют волевым усилием. Конечно, — заключает автор, — волевое усилие — это реальность, по крайней мере феноменологически. Однако надо найти объективные критерии его выделения и понять, что скрывается за волевым усилием» [1991, с. 123].

…

Что касается объективных критериев приложения человеком волевых усилий, то их долго искать не надо. Это и видимое воочию мышечное напряжение человека, находящее отражение в его мимике, во вздутых кровеносных сосудах, и увеличение суммарной электромиограммы в случае преодоления человеком физической усталости (в результате того, что мышечные волокна начинают работать не посменно, а одновременно), это и увеличение частоты сердечных сокращений. Даже «борьба мотивов» может явственно отражаться в физиологических показателях (в покраснении лица и обильном потоотделении на лбу). Короче говоря, поскольку волевое усилие отражает произвольную мобилизацию человека (и не только на усиление побуждения, но и на его торможение), последняя (мобилизация) и приводит к изменению психического состояния и физиологических функций. Нечего и говорить, что подобных реакций лишь при изменении смысла действия (этим процессом В. А. Иванников подменяет волевое усилие) вызвать не удастся.

Волевые усилия наиболее отчетливо ощущаются человеком при физическом напряжении. Поэтому существует весьма распространенное мнение, что волевое усилие всегда проявляется в известном мышечном напряжении. О природе ощущений, испытываемых человеком при волевых усилиях, У. Джемс писал: «Различные степени усилия, действительно испытываемые нами, когда мы производим то же движение, но по отношению к предметам, оказывающим неодинаковую силу сопротивления, все обусловлены центростремительными токами, идущими от нашей груди, челюстей, брюшной полости и других частей тела, в которых происходят симпатические сокращения мышц, когда прилагаемое нами усилие велико» [1991, с. 316–317].

Н. Н. Ланге также указал на три момента, с которыми связано ощущение волевого усилия. Первое — это ощущение изменения дыхания: усиленное закрытие голосовой щели и давление брюшного пресса; второе — идеомоторное напряжение скелетных мышц, причем как тех, которые должны быть использованы в действии, так часто и тех, которые не имеют отношения к действию; третье — внутренняя речь, т. е. сокращение преимущественно мышц гортани.

Позже К. Н. Корнилов утверждал, что при волевом усилии всегда имеется мышечное напряжение. Даже при интеллектуальном волевом усилии (например, при попытке вспомнить что-то) человек наморщивает лоб, нахмуривает брови, а при рассматривании — напрягает мышцы глаз.