Я отодвинула когтеточку и заметила под ней какой-то листок, а когда нагнулась за ним, то под кушеткой увидела картонную коробку, а в ней, на самом дне, валялось несколько пластмассовых фигурок, похожих на те, что дети вынимают из шоколадных яиц. Фигурки изображали кота. Классического кота из сказки Шарля Перро – в сапогах с ботфортами и шляпе с пушистым пером. Очевидно, фирма использовала фигурки в качестве мелких призов или сувениров для покупателей. Все фигурки были с изъяном, в противном случае их бы не оставили на выброс. То у кота перо на шляпе отломалось, то краска на сапогах облупилась. А то вообще одна верхняя половина туловища.

Я вытащила из сумочки тот осколок, что нашла в кафе. Кошачьи сапоги идеально подошли к шляпе, только хвост куда-то потерялся. Как уж тот осколок попал в кафе, я понятия не имею, но ясно одно: я на правильном пути. Именно эта подозрительная юридическая коллегия направила Бориса с женой за границу. Стало быть, фальшивая Нелли работает на мифического дядю. Хоть я и небольшого ума, как утверждал бывший муж, однако сообразила, что никаким наследством в этом деле и не пахнет и Иван им нужен для каких-то своих явно криминальных целей. Ну уж нет! Этот номер у них не пройдет! Ивана я им так просто не уступлю! Хотя бы из-за того, что он теперь фактический хозяин Бонни, если Ивана убьют, пес останется круглым сиротой.

Я развернула листок, подобранный с пола.

Это была рекламная листовка зоомагазина «Кот в сапогах». Того самого, который арендовал здешнее помещение незадолго до юридической коллегии.

В верхней части листовки был изображен красавец-кот в роскошных сапогах с ботфортами, вышитом золотом камзоле и широкополой шляпе с огромным страусовым пером. В лапах нахальный кот держал фирменный пакет магазина со своим собственным портретом. Ниже шел рекламный текст, перечислявший основные товары, представленные в магазине. Здесь же был адрес и телефон – адрес того самого помещения, где я сейчас находилась.

И наконец в самом низу листовки была приписка:

«Для оптовых покупателей товар отгружается со склада по адресу: Удельный проспект, дом 3-а».

Эврика! Ивана наверняка держат на складе! Такое во всех фильмах показывают – заброшенный склад или неработающий завод или на крайний случай большой сарай – самое удобное место для того, чтобы держать похищенного человека. Туда никто не ходит, посторонних не пустит охрана, и можно незаметно провезти человека в грузовом автобусе – мало ли, товар какой.

– Ты чего это тут делаешь? – раздался вдруг прямо надо мной голос морского волка.

– Сережку уронила! – отозвалась я и поднялась, машинально спрятав листовку в карман.

– Нашла?

– Нашла! – я честно продемонстрировала ему сережку, предусмотрительно вынутую из уха.

– Это тебе повезло, что нашла! Тут давно не прибирались, как эта… юридическая контора съехала. Я хозяину говорил, чтобы прислал уборщицу, да он все отмахивается. Надо хоть мне самому палубу надраить, а то непорядок…

– Разве же это мужское дело? – проговорила я кокетливо, вставляя сережку на прежнее место.

– Самое что ни на есть мужское! – гаркнул бравый моряк. – На корабле каждый день палубу драят, а капитан платочком чистым проверяет. Если платочек запачкается – наряд вне очереди! На кухне картошку чистить или того хуже – гальюны убирать. Так что вахтенные стараются. Ни одна уборщица так не вымоет, как моряк! Ну что, чаю-то еще выпьешь? – добавил он, включая чайник в розетку.

– Да нет, я, пожалуй, пойду… – и я покинула пустующий офис.

Бонни встретил меня в дверях нервным подвыванием. Бросившись навстречу, он едва не сбил меня с ног, да еще и обслюнявил своим огромным шершавым языком.

– Бонни, веди себя прилично! – проговорила я, отстраняясь, и достала из кармана платок.

При этом на пол выпала скомканная листовка.

Пес неожиданно зарычал, отступил на шажок и уставился на листовку как на живое и очень неприятное существо. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом.

– Что это с тобой? – Я подняла листовку, но Бонни зарычал еще громче и выхватил злополучную бумагу у меня из руки.

– Да что с тобой происходит? – пробормотала я.

Он уставился на меня в упор с таким выражением, что мне стало стыдно за свою непонятливость.

– Ты хочешь сказать…

«Ну конечно! – говорил его взгляд. – Наконец-то ты хоть что-то научилась понимать!»

– Да я и сама так думала… Значит, мне нужно ехать на Удельный проспект?.. Стоит взглянуть на этот склад…

«Не тебе, а нам!» – говорили выразительные глаза дога.

– Об этом не может быть и речи! – твердо произнесла я.

Бонни, цокая когтями по полу, обошел меня и лег возле двери, давая понять, что на этот раз без него я из квартиры не выйду. Он меня просто не выпустит.

– Но Бонни, ты слишком заметный… – пыталась я его переубедить.

Он в ответ на мои слова и ухом не повел.

И после этого говорят, что человек – повелитель природы! Да это слюнявое чудовище вертит мной, как хочет!

– Ну ладно, – проговорила я, когда поняла, что он просто не оставляет мне выбора. – Я возьму тебя с собой, но только уговор: слушаться меня беспрекословно! Не влезать ни в какие сомнительные истории! И не бегать за кошками и… гм… собаками женского пола!..

– Уа-у! – проговорил Бонни, поднимаясь с пола.

Это прозвучало как согласие, но по выражению его хитрой морды можно было понять, что он на самом деле думает: это еще вопрос, кто кого берет с собой и кто кого должен слушаться!

Удельный проспект идет вдоль путей Финляндской железной дороги. Частью он застроен постепенно приходящими в ветхость деревенскими домами, кое-где выросли, как грибы, новые жилые корпуса, то и дело сотрясаемые гулом проходящих электричек, но больше всего здесь разнообразных складов, гаражей и ангаров.

На заржавленных железных воротах я увидела аккуратную табличку с адресом: «Удельный пр., дом 3». Тут же масляной краской было крупно написано: «Кафель. Сантехника. Водопроводная арматура». Возле ворот дремала на скамейке тетка в ватнике.

– Бабушка, а где дом три-А? – осведомилась я.

Тетка открыла глаза и увидела нас с Бонни.

Выпучив глаза и широко открыв рот, она отшатнулась, едва при этом не свалившись со скамейки. Думаю, что не моя скромная особа произвела на нее такое сильное впечатление.

– Да вы не бойтесь, он смирный! – постаралась я успокоить ее. Бонни, в подтверждение моих слов, попытался приветливо улыбнуться. Надо сказать, выглядело это для неподготовленного человека страшновато.

– Смирный?! – переспросила тетка, обретя дар речи. – Да он меня сожрет и не подавится!

– Не волнуйтесь, он уже завтракал! Так где же дом три-А?

– Вон там! – Тетка махнула рукой куда-то влево, вскочила со скамейки и улепетнула в неприметную калитку.