— Хорошо, хорошо, чем обязан? Холлингсби достал из папки два листа бумаги и протянул один из них Трэгмору.

— В этом документе я официально извещаю вас о том, что больше не представляю ваши интересы. Трэгмор так и застыл с открытым ртом.

— Что?!

— Буду краток, Трэгмор. Те, кто пользуется услугами специалистов, должны за них платить. Я даже не могу назвать вам точную сумму, что вы мне задолжали, но смею вас уверить, что подсчитаю все до последнего пенса и приложу все усилия для того, чтобы вы вернули деньги. — Но… но это неслыханно! Вы представляли мои интересы в течение многих лет.

— Да, и вместо денег получал только обещания.

— Вы делаете ошибку, Холлингсби. Менее чем через месяц я ожидаю, что… — Трэгмор помрачнел.

— Мы пожилые люди, Трэгмор, и давайте не будем рассказывать друг другу сказки о внезапном наследстве, — мягко прервал его Холлингсби. — Я уже принял решение.

— Ну хорошо, однако поверьте, вы останетесь в дураках. Когда мои капиталы увеличатся, я найму другого, более умного поверенного. — Он усмехнулся. — Пожалуй, уже пора заняться этим.

Холлингсби пожал плечами.

— Это, конечно, ваше право. — Он протянул Трэгмору следующую бумагу. — Из этого документа вам станет ясна и вторая причина, по которой я больше не могу представлять ваши интересы.

— Это что еще? — Трэгмор удивлённо рассматривал документ.

— Этот документ удостоверяет, что теперь я представляю интересы вашей жены, а потому не могу больше заниматься вашими делами по этическим соображениям,

— Моей жены? — Трэгмор тупо смотрел на документ, не в силах ничего понять.

— Маркиза начинает бракоразводный процесс,

— Элизабет пытается добиться развода?

— Да.

— На каком основании?

— Крайняя жестокость. . Трэгмор уселся в кресло и задумался.

— Соображает ли она, что делает? Отдает ли она отчет в последствиях для нее, для Дафны? Элизабет станет притчей во языцех, а Дафна — незаконнорожденной.

— Ни то и ни другое, если она получит официальный развод, одобренный парламентом.

Маркиз усмехнулся:

— Официальный развод?! Да вы, пожалуй, глупее, чем я ожидал, Холлингсби! Даже мужчинам редко удается добиться его, не то что женщине. К тому же она сейчас без денег. Добиться официального развода ох как недешево!

— Герцог Макхэм берется оказать ей полную поддержку во всем.

— Макхэм? Этот уличный беспризорник?

— Он самый. Я представляю его интересы, и это еще одна причина для того, чтобы прервать с вами отношения.

— Да вы хотя бы представляете, кто он?

— Конечно, ведь я являюсь душеприказчиком покойного герцога Макхэма и представлял Торнтона в вашем присутствии, кажется.

— И вы считаете, что можно верить слову этого негодяя, выросшего в работном доме?

Холлингсби окинул его ледяным взглядом;

— Вероятно, не все негодяи родились в работных домах, Трэгмор. Во всяком случае, Торнтон регулярно оплачивает мои услуги. — Холодно кивнув, он повернулся и ушел не попрощавшись.

Трэгмор был настолько поражен поведением Холлингсби, что не успел даже выкрикнуть ему вслед какое-нибудь оскорбление. Гнев буквально душил его, но направлен он был не на Холлингсби. Стоит ли злиться на этого никчемного адвокатишку, который еще долго будет бегать по судам, пытаясь получить деньги от Трэгмора? Вся его ненависть была направлена на Торнтона. Этот ублюдок довел его до крайней точки. Он наложил лапу на его деньги, на его семью, на его честь. Но борьба еще не окончена. Мрачно уставившись в угол, Трэгмор обдумывал планы мести. Бумаги, оставленные Холлингсби, он швырнул в камин.

— Нет, Дафна, нет! — В два прыжка Пирс пересек комнату и ухватил жену за ноги.

Дафна, стоявшая на цыпочках на стуле около окна и поправлявшая занавески, с большим трудом удержала равновесие.

— Что случилось, дорогой?

— Черт побери! Что ты вытворяешь?!

— Я всего лишь поправляю занавески. Что тебя так смутило?

— Но… но ведь ты могла упасть! Беременным женщинам нельзя стоять на стульях!

— Интересно, откуда такие познания?

— У меня нет настроения шутить.

— Зато, как видно, у тебя есть настроение совершать героические поступки и сталкивать беременных женщин со стульев. — Дафна улыбнулась и погладила Пирса по голове. — Успокойся, дорогой, ведь классная комната уже готова. Не сегодня-завтра пришлют книги и грифельные доски. Ведь некрасиво, когда в такой уютной комнате, — она повела рукой вокруг, — занавески висят криво.

Пирс начал понемногу успокаиваться.

— Извини, дорогая. После приключения у Бентли я схожу с ума от одной мысли, что с тобой и ребенком может что-то случиться. Я до сих пор не могу понять, как ты могла решиться на такое, зная, что беременна?

— Хорошо, Пирс, давай поговорим. Вот уже прошла неделя, и мы избегали этой темы. Выходит, ты злишься на меня? Злишься, что я скрыла от тебя, что беременна.

Пирс начал ходить по комнате, заложив руки за спину.

— Как давно ты знаешь об этом?

— Впервые мысль об этом мелькнула у меня, когда я неожиданно упала в обморок и перепугала вас с викарием. Но тогда я не придала этому значения. Когда мы были на балу в Бентли, я иногда чувствовала легкое головокружение, но, поскольку я была в тесном платье, то решила, что это из-за него. А до этого уже два дня у меня была легкая тошнота. Так что, когда мы отправлялись к Бентли, у меня были всего лишь подозрения. Пирс, не сердись, пожалуйста!

— Я не сержусь, но чувствую себя так, как будто ты предала меня. Почему ты не сказала мне правду?

— Ах, Пирс, вспомни, как много ты скрывал от меня, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы я не заставила тебя признаться.

— Я не признавался, потому что хотел защитить тебя, а ты?

— По той же причине.

— Каким образом ты защищала меня, скрывая, что у нас будет ребенок?

— Вспомни, в каком состоянии ты находился. Тебя буквально разрывало на части. Если бы я сказала тебе о ребенке, ты бы распрощался с Тин Кэпом в тот же миг, но в глубине затаил бы мысль, что тебя вынудили это сделать. Ты вообразил бы, что приносишь себя в жертву мне и ребенку. — Дафна подошла к Пирсу и прижалась к его груди. — Я слишком люблю тебя, дорогой, чтобы требовать жертв. К тому же, — добавила она с улыбкой, — когда мы грабили Бентли, ты был рядом и защищал меня и ребенка, и с нами ничего не случилось бы, я уверена.

Пирс крепко прижал к себе жену. .

— Без тебя, — прошептал он, — я не проживу и минуты. — Я тоже, — тихо призналась Дафна. — Ну что? — минуту спустя спросила она. — Остались ли у нас еще какие-то секреты? Лично у меня — больше никаких. Пирс замялся.