* * *

Когда Кора открыла глаза в следующий раз, свет в палате был не такой яркий. Сколько еще прошло времени? За дверью она увидела только одного охранника.

– СЭМ-Э, ты здесь?

– Конечно. Как вы себя чувствуете?

– Устала. – Она осторожно приподнялась на локте. Голова не кружилась. Наконец-то мало-мальский прогресс. – Сколько меня не было на сей раз?

– Меньше сорока восьми часов. – СЭМ-Э говорил спокойным голосом. – Показатели по адреналину на короткое время резко пошли вверх. Скорее всего, это были последствия моего эксперимента. Но теперь ваше состояние стабилизировалось.

Стабилизировалось. Слава богу. Медленно, осторожно она перекинула ноги через край кровати и села. Чувствовала Кора себя неповоротливой. Все как в тумане. Но головокружения нет. Даже особых болей не ощущается. Кора осторожно встала и сделала несколько пробных шагов. Подошла к наружному окну, и открывшийся вид поразил ее. Она находилась на одном из верхних уровней Тамайо-Пойнт. Смотрела через центральный колодец Тамайо на мосты и платформу, заполненные людьми, спешащими на посадку. Харпер описала полный круг с того момента, когда впервые покинула пространство азари.

Азари.

– Я как будто видела… Здесь была Низира Т’Кош?

– Недолго, – ответил СЭМ-Э. – И Алек Райдер был, он приказал мне подсоединиться к больничной сети, чтобы лучше мониторить ваше состояние. Алек приходил несколько раз. Мисс Т’Кош больше не возвращалась, но попросила сообщить ей, когда вы придете в себя. Она не хочет вас беспокоить, пока вы восстанавливаетесь. Мы опасались, что ваш рассудок поврежден вследствие травмы мозга.

– Травмы мозга?

– Поэтому вас и доставили сюда. Тамайо-Пойнт – единственное место в Солнечной системе, имеющее оборудование, которое могло способствовать проводимому мной курсу лечения, – объяснил СЭМ-Э. – Врачи на борту корабля Альянса, который вывез персонал с Тихого Эдди, ККА «Зама», могли лишь стабилизировать ваше состояние с моей помощью. Вы на Тихом Эдди получили множество серьезных травм.

Кору пробрала дрожь.

– Но я… осталась собой?

Она произнесла это с опаской. Девушка чувствовала себя прежней, но как оно обстояло на самом деле, если какая-то ее часть претерпела необратимые изменения?

– Да. Те эффекты сошли на нет или были реверсированы. И мою программу с тех пор модифицировали, чтобы не дать мне возможности повторить эксперимент еще раз без разрешения Алека Райдера.

СЭМ-Э сообщил об этом с едва заметным сожалением. О чем он сожалел – о том, что случилось с Корой? Или о том, что его перепрограммировали? Харпер почувствовала себя виноватой: правильно ли было переписывать программу СЭМ-Э, если эта программа исходила из потребностей защиты подопечной?

– А повреждения вашего организма были осложнены кинетической травмой, полученной вами перед тем, как вас спасла капитан Ариокис. Откровенно говоря, когда вас доставили сюда, вы были отравлены вашей же собственной поврежденной мышечной тканью, некоторые органы начали отказывать. Ствол мозга получил термоэлектрические повреждения от обратной связи имплантата…

Кора подняла руку:

– Давай… давай не будем о том, как я дышала на ладан.

– Хорошо, лейтенант, не будем о ладане. Я рад видеть, что вы снова ходите.

– Спасибо, что собрал меня по кусочкам, – сказала она, глядя на свои руки. Никаких необоримых позывов прикончить кого-нибудь. – Я бы не была… – человеком? – …здесь, если бы не ты. Ты просто молодчина.

– Спасибо, – сказал СЭМ-Э довольным голосом. – В сущности, мелочи, немного микрореконструкции, генная терапия, блокировка нейротрансмиттера и…

– Мы же договорились!

– …и курс противоладанного дыхания. Простите меня. Алек дал понять, что люди предпочитают честность эвфемизмам.

– Иногда мы предпочитаем эвфемизмы. Вероятно, есть какие-то вещи, о которых даже Райдер не хочет слышать в подробностях.

– Я включу ваше наблюдение в мою эвристику, посвященную человеческому поведению. Только скажу в завершение, что курс противоладанного дыхания вполне удался.

Кора отвернулась от окна и направилась к койке. Та хотя бы выглядела удобнее, чем единственный металлический стул в палате.

– Персонал Тихого Эдди, насколько я понимаю, остался на «Заме»?

– Да. Доктор Йенсен передает вам привет и благодарность за спасение выживших.

Кору порадовало, что всех выживших удалось эвакуировать с Эдди. Но…

– Передайте ей, что если она и в самом деле хочет продемонстрировать свою благодарность, то должна сдаться трибуналу. И все остальные руководители проекта на Тихом Эдди – те, кто спасся.

Йенсен и ее команда сделали то же, из-за чего Райдера выкинули из армии… и их действия привели к гораздо большему количеству смертей, чем его поступок. Если уж вы нарушаете правила, то должны быть готовы к последствиям, когда ваша работа кончается катастрофой.

– Я думаю, доктор Йенсен предвидела это, лейтенант. Она отправила вам аудиопослание, и анализ ее голоса свидетельствует о том, что она пребывает в стрессовом состоянии, из чего следует: она намерена сделать именно то, что вы ей советуете. Однако…

– Не говори мне. Тому, кто дал санкцию на проведение таких исследований, все сойдет с рук.

Во всех мирах, среди всех видов бюрократическая процедура одинакова. Кора потерла глаза.

– Да, Райдер, кажется, придерживается мнения, что те, кто несет главную ответственность, никак внешне не связаны с Тихим Эдди, и их никак не затронут последствия трагедии. Сам астероид был уничтожен площадной орбитальной бомбардировкой с «Замы», как мы и предполагали. ИИ, известный как Медея, никоим образом не мог уцелеть и попасть в окружающий мир.

Старые добрые вояки Альянса.

– Ты сказал, Райдер что-то знал об этом.

– Да, и он просил меня поделиться его находками с вами. Тихий Эдди, судя по всему, являлся тайным проектом, осуществлявшимся совместно некоторыми элементами внутри Альянса, Организации Инкорпорированных Наций и нескольких корпоративных конгломератов путем разделения расходов и рисков. Руководители высшего звена в Альянсе, включая и нынешнего председателя совета от землян, не знали о существовании проекта «Медея». Орбитальная бомбардировка проводилась с целью скрытного уничтожения следов неправомерных действий, однако после обнаружения выживших заметание следов стало проблематичным. Алек Райдер считает, что это поможет выявить истинного преступника, стоявшего за многократными кражами кода.

– Так его это и в самом деле вывело из себя? – Кора покачала головой. Правда, она ведь тоже была выведена из себя. – Но по крайней мере, код теперь уничтожен.

– Да. Хотя и не исключается вероятность того, что с него были сделаны копии.

Боже! Нет!