– Он врет, – к престарелому Кириллу подошел жлоб Гаргар с надорванным ошейником в руке. – Вот, посмотри! – Гаргар напрягся и с хрустом оторвал от ошейника внешнюю оболочку. – Видишь? Это заряд взрывчатого вещества, вот это – детонатор, а здесь приемник радиосигнала, даже внутренняя антенна есть. Ошейники должны взрываться не только при попытке снять, но и от дистанционного сигнала.

– Мы и не ожидали от вас доверия, – печально заявил доктор Иванов. – Но если бы мы хотели вашей смерти, ошейники бы взорвались в момент размыкания. А вы всё ещё живы.

– Я ему не верю, – отмахнулся Гаргар. – Я думаю, что внутри этого лабиринта их ошейники не срабатывают. Мой ошейник сам с меня слетел, как только у Густава начались судороги.

– И мой, – престарелый фанатик отшвырнул ошейник куда-то в сторону. – Лабиринт расстегнул их на каждом из нас. Снимайте с себя эту дрянь и выбрасывайте!

На изображении было видно, как второй престарелый террорист, Фридрих, стянул с шеи расстегнувшийся ошейник, словно шарф, и тоже швырнул куда-то в облако стелящегося по земле пара. Только Николаев медлил, замерев возле трупа Вайса. Остальные стояли рядом и молча ждали. Наконец, Николаев вышел из ступора, избавился от ошейника и заявил:

– Мы должны их похоронить! Возвращаемся! После похорон продолжим…

– Продолжайте миссию! – резко оборвал его полковник Левински. – Трупы никуда не денутся!

– Я не сделаю дальше ни шагу! – зарычал Николаев. – Сначала мы похороним своих друзей, и только после этого продолжим поиски!

– Как хотите, – безразлично ответил Левински. – Но в таком случае вам придется хоронить на одного мертвеца больше. Малинин!

– Сэр, да, сэр! – громко ответил Димка.

– Уничтожьте пленную террористку! – приказал полковник.

Вопль террористки слился с воплем Николаева. Она верещала его имя, а он, понятное дело, вопил слово «Нет!». Димка на всякий случай угостил террористку слабым зарядом шокера, чтобы заверещала громче, и сменил электрошокер на пистолет.

– Стойте! – У Николаева, наконец, заработали мозги. – Мы продолжаем! Мы идём дальше, не трогайте её! Вы слышите, полковник?! Дайте ей рацию! Я хочу убедиться, что она ещё жива!

– Малинин, поднесите к ней рацию на три секунды, – велел Левински.

Димка с демонстративным сожалением убрал пистолет в кобуру, отключил гарнитуру, выдернул из кармана рацию и поднес её ко рту террористки, нажимая на тангенту.

– Володя, я жива! – выпалила та. – Найди антивирус!

– Время истекло! – заявил Димка, убирая рацию, и вновь достал электрошокер. Он может пригодиться. Точно ли фашистский лабиринт способен нейтрализовать высокотехнологичные ошейники, Димка не знал. Он вообще до сегодняшнего дня считал, что силовые поля – это сказки для детей. Но как бы там ни было, радиосвязь лабиринт блокировать не способен, значит, мотивировать террористов при помощи воздействия электрического заряда на их сообщницу очень даже можно и нужно. Пусть верещит от боли в эфире, они это услышат, у Димки очень чувствительный микрофон на гарнитуре!

– Продолжайте миссию, мистер Николаев! – приказал полковник. – Не злоупотребляйте временем, оставшимся у вашей герлфренд. Никто не знает, как долго продлятся поиски!

Изображение на центральном мониторе двинулось по коридору из валунов – Николаев выполнял приказ. Теперь первым шел жлоб Гаргар, престарелые террористы держались за спиной Николаева, и их не было видно. Отовсюду раздавалось шипение бьющих гейзеров и шлепки падающих наземь водяных потоков, но разглядеть что-либо было невозможно, всё вокруг утопало в сплошном море пара, и лишь внутри коридора паровой поток не поднимался выше колен. Гаргар шел осторожно, уставившись себе под ноги, и то и дело перешагивал через что-то невидимое и негромким голосом предупреждал сообщников.

– Тут повсюду высохшие трупы, – жлоб вглядывался в медленно ползущий по полу лабиринта пар. – Перешагивайте, видно плохо… – Он подхватил что-то с земли и показал остальным проржавевший ошейник: – Мы тут не первые, кто борется с общим врагом на основе взаимного доверия… – Гаргар выбросил ошейник и пошел дальше: – Мертвецов полно… и с ошейниками, и без.

– Кого-то послали сюда Конфедераты, – раздался голос Фридриха. – Кто-то сам приходил… Слева труп в старом снаряжении и обуви из шкур… Справа на трупе разбитая видеокамера… Владимир, может, наши кристально честные союзники скажут, как далеко им удалось продвинуться?

– Мы от вас ничего не скрываем, – заявил в эфир доктор Иванов. – Как было сказано ранее, этот луч свастики выходит к центру лабиринта, являющемуся перекрестком. Это всё, что у нас есть.

– Посмотрим, – неопределенно, типа, самый умный, изрёк Фридрих и заткнулся.

Через несколько минут фанатики добрались до места, где Г-образный коридор делал поворот, и оказались во второй, более длинной его части. Здесь пара почти не было, лишь небольшой его слой едва движущимся тонким потоком стелился по земле. Зато концентрация пара вокруг, за границами лабиринта, возросла ещё сильнее. Разглядеть за валунами хоть что-нибудь было абсолютно невозможно, зато сам коридор отлично просматривался по всей своей длине.

– Здесь трупов нет, – констатировал Гаргар, ускоряя шаг. – Похоже, из зараженных до поворота никто не дошел… Там, впереди, что-то есть! Далеко слишком, не видно толком…

Он заторопился вперед, и остальные тоже прибавили ход. Коридор оказался длинным, метров четыреста, не меньше, какое-то время все шли без разговоров. Димке наскучило смотреть на однообразную картину сменяющих друг друга валунов с тайными знаками фашистов, и он вновь обратил своё внимание на террористку. Та стояла неподвижно, всё так же молча роняла слезы, но выглядела более спокойной. Её взгляд не сходил с центрального монитора, где слегка подрагивающее в такт быстрым шагам изображение демонстрировало приближающийся перекресток. Димка мысленно закатил глаза. Ну, наконец-то! Дошли-таки!

Шедший впереди жлоб Гаргар вышел из коридора на открытое место и остановился. За ним вышли все остальные, и камера продемонстрировала перекресток. Он был невелик и пуст, если не считать единственного элемента: в самом его центре возвышался такой же трехметровый валун, как все остальные, только вдвое шире. И вместо непонятных фашистских знаков на его поверхности были выбиты какие-то надписи.

– И куда дальше? – Николаев окинул взглядом три коридора, расходящиеся в разные стороны.

– Подойдите к обелиску! – потребовал доктор Иванов. – Необходимо получить точную информацию о нанесенных на него сведениях! У нас имеются лишь разрозненные данные!

Фанатики приблизились к стоящему посреди перекрестка валуну, и его испещренная надписями разных размеров поверхность стала отчетливо видна. Надписи были выполнены в виде строк, образующих короткие фрагменты, располагающиеся друг под другом, и сделаны на разных языках.

– Тут по-русски есть! – удивился Гаргар. – А вот это, кажется, на немецком… дальше не пойму…