– Не заставлю, – пообещала Вэл. Мать положила ключи на ладонь Вэл.

– Ты обещаешь вернуться завтра? Обещай мне!

Вэл вспомнила, как горели губы, когда она не сдержала своего обещания вернуться к Равусу в назначенное время. Она кивнула. Луис открыл входную дверь. Вэл повернулась к выходу, не глядя на мать.

– Ты все равно моя мама, – сказала она.

Спускаясь со ступенек крыльца, Вэл чувствовала на лице тепло солнечных лучей и думала, что все будет нормально.

Вэл вела машину по знакомым дорогам, напоминая себе подавать сигналы и следить за скоростью. Она надеялась, что их никто не остановит.

– Знаешь, – сказал Луис, – когда я в последний раз ехал на машине, это был «жучок» моей бабушки: мы ехали в магазин, чтобы купить что-то на праздник. Кажется, это был День Благодарения. Она жила на Лонг-Айленде, где машины нужны, иначе никуда не попадешь. Я это помню потому, что перед этим отец отвел меня в сторонку и сказал, что видит в саду гоблинов.

Вэл ничего не ответила. Она сосредоточилась на дороге.

Она провела «миату» между колонн, обозначавших въезд на кладбище. Их кирпичную кладку обвивали ветви дикого винограда с осыпавшимися листьями. Само кладбище поднималось холмом, который был усеян белыми надгробиями и склепами. Несмотря на то, что ноябрь уже близился к концу, трава там оставалась зеленой.

– Ты что-нибудь видишь? – спросила Вэл. – Мне это кажется просто обычным кладбищем.

Сначала Луис ей не ответил. Он смотрел в окно и пальцами одной руки бессознательно прикасался к начавшему запотевать стеклу.

– Это потому, что ты слепая.

Вэл нажала на тормоз и резко остановила машину.

– А что видишь ты?

– Они повсюду.

Луис взялся за дверную ручку. Его голос был чуть громче дыхания.

– Луис?

Вэл выключила мотор. Его голос казался далеким, словно он разговаривал сам с собой.

– Господи, ты только посмотри на них! Кожистые крылья. Черные глаза. Длинные когтистые пальцы. – Тут он посмотрел на Вэл, как будто только сейчас вспомнил о ней, и крикнул: – Пригнись!

Она стремительно нырнула вниз и ткнулась головой ему в колени, ощущая тепло рук, обхвативших ее. Над крышей машины со свистом пронесся ветер.

– Что происходит? – спросила Вэл, стараясь перекричать вой ветра.

Что-то зацарапало по кожаной крыше машины, капот затрясся.

А потом воздух успокоился, ветер исчез. Когда Вэл медленно подняла голову, ей показалось, что ни единый лист не шевелится. Кладбище замерло.

– Вся конструкция из стекловолокна. – Луис посмотрел наверх. – Они смогли бы когтями распороть крышу, если бы захотели.

– А почему они этого не сделали?

– Думаю, хотят посмотреть, не приехали ли мы для того, чтобы бросить цветы на какую-нибудь могилу.

– Им не нужно ждать. Мы выходим.

Перегнувшись через спинку, Вэл взяла с заднего сиденья стеклянный меч. Луис схватил рюкзак Вэл и повесил его через плечо.

Вэл закрыла глаза и глубоко вздохнула. У нее ныл живот, как перед важным матчем, но сейчас все было по-другому. Она ощущала тело как чужое, механическое и сосредоточилась на том, чтобы подмечать каждый звук и любое изменение цвета и формы, отметая все остальное. Адреналин будоражил кровь, холодил пальцы и ускорял пульс.

Сжимая меч, Вэл открыла дверцу и вышла из машины.

– Я пришла с миром, – сказала она. – Отведите меня к вашему предводителю.

Невидимые пальцы сомкнулись на ее коже, щипали, дергали за волосы, тащили и толкали ее на холм, где пучки травы приподнимались и открывали черную землю. Девушка попыталась крикнуть, пока падала ничком, лицом в землю. Подавившись криком, она вдохнула густой каменный запах.

Вэл уперлась руками в землю и попыталась подняться, но почва, камни и трава под ней рассыпались, и она полетела в темноту, оплетенную корнями.

Вэл очнулась в зале, заполненном фейри. Она была закована в золотые кандалы.

На земляном возвышении, на троне из березы с бледной, как кости, корой восседал беловолосый рыцарь. Он подался вперед и подозвал к себе зеленокожую крылатую девушку, которая смотрела на Вэл черными нечеловеческими глазами. Крылатая фейри наклонилась и тихо сказала что-то рыцарю на троне. Его губы изогнулись в усмешке.

Над Вэл возвышалась внутренняя сторона холма, полого, похожего на миску. С потолка свисали длинные корни. Они шевелились и изгибались, словно пальцы, которым никак не удавалось дотянуться до желаемого.

Вокруг Вэл всевозможные существа перешептывались, перемигивались и разглядывали ее. Некоторые были высокими и худыми, как жерди, другие, крошечные, порхали по воздуху, как Иглинкс. Одни носили рога, которые отгибались от лба назад, другие трясли пестро-зелеными гривами, густыми, словно шерсть на бобине, а кое-кто расхаживал на странных невообразимых ногах. Вэл отпрянула от девушки с нежными крыльями и пальцами, цвет которых постепенно изменялся от опалово-белого до синего на кончиках. Куда бы она ни смотрела, нигде не видела ничего привычного. Она уже пролетела всю кроличью нору, до самого дна.

Сморщенный мужчина с длинными золотыми волосами преклонил колено перед рыцарем на троне, а потом выпрямился легко, словно мальчишка. Он бросил хитрый взгляд на Вэл.

– Они нашли вход с такой легкостью, словно им показали, но кто бы стал раскрывать тайну людям? Загадка, которой вы можете насладиться сполна, милорд Ройбен.

– Это ты верно сказал.

Ройбен кивнул ему, и фейри отступил назад.

– Я могу решить эту загадку, – произнес знакомый голос.

Вэл перекатилась на спину, ударившись о Луиса, и повернула голову в сторону говорящей. Луис заворчал. Мабри встала над ними – и подол ее красно-коричневого платья скользнул по щеке Вэл. Козлоногая фейри подняла украшенную фигурками серебряную коробочку и сделала легкий реверанс.

– У меня то, что они ищут.

Ройбен выгнул белую бровь.

– Мой Двор недоволен тем, что солнечный свет веселился и плясал по нашим покоям – пусть только на один миг, пока входили пленники.

Луис повернулся на бок, и Вэл увидела, что он тоже скован и его лицо в крови. Все стальные украшения были вырезаны из его плоти.

Мабри потупила глаза, но не выглядела очень смущенной.

– Позвольте мне заняться как светом, так и теми, кто его принес.

– Ах ты, сволочь… – начала Вэл, но удар в плечо заставил ее замолчать.

– Он тебя ни о чем не спросил, – прошипел золотоволосый фейри. – Так что молчи.

– Нет, – произнес король Зимнего Двора, – пусть говорят. Мы так редко принимаем смертных гостей. Я могу вспомнить, когда это было в последний раз, но тот случай просто незабываемый.