Мэри повела плечами, высвобождаясь из его объятий. В глубокой задумчивости она обошла комнату по периметру.

— Я захочу контролировать график спаривания Таннера, — сказала она, приняв решение.

Тай нахмурился.

— Единоличный контроль? Категорически нет. Мы в равной степени будем заниматься этой лошадью.

— Тогда ты должен пообещать, что не будешь ничего планировать без моего согласия. — Она расправила плечи. — И примешь меня такой, какая я есть.

Ему не понравилось это заявление, он насторожился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду свою независимость. Я хочу в полной мере сохранить ее. Наш брак будет всего лишь деловым соглашением.

— Разумеется, — хмуро согласился Тай. — Но ты же не думаешь вернуться к своим прежним фокусам? К тому, чтобы действовать у меня за спиной и тому подобное?

Мэри почувствовала, как к ней возвращается прежняя уверенность. Это было старое, хорошо знакомое поле боя.

— Знаю-знаю, у тебя нет особых причин доверять мне, но если мы намерены быть партнерами, то нам придется учиться доверию. Как говорится, начнем с чистого листа?

Видя, что Тай не спешит соглашаться, она добавила:

— Ну же, Барлоу, если мне чего-то очень хочется, я и впрямь могу немного слукавить, но история с Таннером меня кое-чему научила. К тому же, если я обману тебя, то ведь сама окажусь обманутой.

Тай нахмурился.

— И где же подвох?

Мэри примирительно подняла руки.

— Нет никакого подвоха.

Его это не убедило. Нетерпеливо вздохнув, Мэри сказала:

— В конце концов, жениться предложил ты. Я всего лишь объявляю свои условия. Или мне стоит напомнить, что лорд Спендер продал Таннера мне? Если тебе нужен этот конь, мы должны прийти к взаимовыгодному соглашению.

Тай подозрительно поднял бровь.

— Но у тебя нет денег.

— Есть. Немного… Но ведь и ты часть своих денег потратил на эту поездку?

— Ну в общем, да. — Поразмыслив минуту, Тай сказал: — Хорошо, ты сохраняешь независимость, но только если это не вредит лошадям и нашему делу.

— Это справедливо. Но я буду носить бриджи.

— И спать в моей постели.

На секунду показалось, что в комнате стало нечем дышать. Едва заметно Мэри кивнула.

— Хорошо, — сказал Тай. Его голос был совершенно спокоен.

Их разделяло всего лишь несколько дюймов, но казалось, между ними выросла стена. Мэри не знала, что сказать. Наверное, нужно как-то скрепить их перемирие.

Она протянула ему руку.

— Egalite!

Неисправима! Она прекрасно знала, что это слово раздражает его. В глубине души она ожидала, что сейчас он разозлится и пойдет на попятную, и тогда — Мэри сама не знала, что тогда: почувствует ли она облегчение или разочарование.

Но Тай только пожал ей руку.

— Договорились, — твердо сказал он.

Взаимное влечение, возникшее между ними, вряд ли можно было назвать иначе, чем похоть. Во всяком случае, Мэри считала так. Да, она тоже хотела оказаться в его постели. Возможно, после этого она обретет спокойствие и к ней вернется способность рассуждать здраво.

Тай отпустил ее руку. Чувство неловкости охватило их с новой силой.

— Уже поздно, а нам еще нужно собрать вещи. И Джейн тоже. Мы отправим ее в Лифорд Медоуз поездом. А я должен вернуться в гостиницу и позаботиться о Данди.

— Что ты решил?

— Хочу с погонщиком отправить его домой. — Он обвел глазами стены. — Здесь нет часов, во сколько мне вернуться за вами? Поедем почтовой каретой, хорошо? — Тай сделал паузу. — Думаю, это наиболее выгодный вариант в финансовом отношении.

— Хорошо, — согласилась Мэри. И, немного помолчав, добавила: — Я буду рада, когда мы окажемся дома.

— Я тоже. — Неожиданно Тай добавил: — Мы заведем детей.

Мэри кивнула.

— Очень хорошо. — Тай замер на пороге, за его спиной коридор разинул черную пасть. — Я скоро вернусь.

Она слышала, как он спустился по лестнице, как открылась, а затем закрылась за ним входная дверь.

Мэри села на диван. Дети. Она представила, как держит в руках младенца. Видела себя в церкви, на крещении, представляла, как другие женщины обступают ее, чтобы полюбоваться ребенком. Тай подарит ей сильного, здорового, прекрасного малыша.

Появилась Джейн, ее глаза горели от возбуждения.

— Я слышала, — прошептала она. — Ты выйдешь замуж за Тая.

Мэри кивнула, и Джейн радостно взвизгнула. Она села на диван и заключила сестру в объятия.

— Я все слышала, — призналась Джейн.

— Все? — На щеках Мэри появился румянец.

Ну, только то, что следовало.

— Ты виделась сейчас с Барлоу?

— С Таем, — поправила ее Джейн. — Его зовут Тай, пора тебе привыкнуть к этому имени. Никакого «Барлоу», да еще твоим резким тоном! Нет, я с ним не виделась, я спряталась, когда услышала, как открывается дверь. Я ведь не знала, как мой будущий зять отнесется к тому, что я подслушиваю.

Тай. «Барлоу» — это позволяло держать дистанцию. Проговаривая про себя его имя, Мэри остро почувствовала, что это не сон, все происходит на самом деле. Господи, на что она согласилась?

— Может быть, тебе стоит поехать с нами в Шотландию?

Джейн лукаво улыбнулась.

— Да? И быть буфером между вами? Ни за что. Ты теперь сама по себе, сестренка.

На улице Тай остановился. До него едва слышно донесся радостный возглас Джейн. Значит, Мэри рассказала ей новости.

Он отправляется в Гретна-Грин[20]с Мэри Гейтс. С ума сойти!

Брюстер, Блэки и даже Дэвид будут потрясены. Но что тут сделаешь? Он до сих пор не был уверен в правильности своего решения. Уверенность касалась только одного: он хотел Мэри страстным порочным желанием. И так или иначе искал бы способ его удовлетворить. Даже если б на кону и не стоял Таннер.

Тай направился к гостинице.

Мэри с Джейн были полностью готовы, когда за ними заехал Барлоу. Наемному экипажу предстояло доставить их на почтовую станцию. Багажа было втрое больше, чем они привезли с собой в Лондон. Мэри скучала по бриджам и предпочла бы их всем платьям мира, но по настоянию Джейн ее привычный гардероб остался в Лифорд Медоуз, поэтому Мэри пришлось довольствоваться простым синим платьем и соломенной шляпой. «Интересно, нашла бы мадам Фокье этот наряд подходящим для тайного венчания», — подумала она с сарказмом. Они с Таем решили, что будут пользоваться вдвоем одним дорожным чемоданом. Поверх ее вещей Тай положил свою чистую рубашку и бритвенные принадлежности. В эту минуту Мэри остро ощутила, что назад дороги нет.