— Вот мы и пришли, сударыня. — И Пегги принялась взбивать подушки, лежавшие на кресле возле камина. Ее широкое, добродушное лицо расплылось в усмешке. — А вот и ваш сундук.

— Это не мой, он принадлежал Грейс.

Веселое лицо Пегги затуманилось.

— Жаль, что ваш приезд связан с такими грустными обстоятельствами.

Кейт наклонила голову, принимая сочувствие горничной, хотя и заметила, что пока никто еще не выразил вслух личного горя по поводу гибели Грейс. Даже горничная Грейс не проявила настоящего сожаления об утрате.

Раньше Кейт надеялась, что Грейс нашла счастье, став взрослой, но, судя по всему, беспокойный, вечно чем-то не удовлетворенный ребенок, которым она была, превратился в женщину с таким же характером. Эта мысль навела Кейт на размышления о том, превратилась ли она сама в такую женщину, какой когда-то мечтала стать. Конечно, она никогда не считала себя способной обзавестись любовником. Но все же не это заставило ее чувствовать, что она себя скомпрометировала, и это тревожило Кейт. А то, что она… здесь. Кейт отмахнулась от этой странной, беспокойной мысли.

— Что-нибудь не в порядке, миссис Блэкберн? — Пегги, разбиравшая немногочисленные платья Кейт, выпрямилась.

— Нет-нет. — И Кейт заставила себя улыбнуться.

А горничная хмуро посмотрела на платья:

— Джон сказал, вещи миссис Мердок поломали, но умолчал о том, что ваши платья тоже испорчены.

— Прошу прощения?

Пегги глубокомысленно кивнула:

— Ясно как день, что почти весь ваш гардероб тоже привели в негодность, а вы не захотели об этом рассказать, потому что вы леди. — Она прищелкнула языком. — Бедняжка, приехать без ничего, с двумя старомодными платьями! Но не волнуйтесь, дорогая миссис Блэкберн. Миссис Мердок всегда посылала в Ивернесс за швеей, она приезжала и шила ей новые туалеты. У нее в гардеробе, наверное, найдется дюжина платьев, которые она ни разу не надевала. Вы можете носить их.

— О! Я не могу…

— Да почему же? — воскликнула Пегги. — Вы малость потоньше будете, но ростом почти такая же, а платья только зря там пылятся.

— Маркиз, вероятно, не одобрит, что платья миссис Мердок носит другая женщина.

Но Пегги была иного мнения.

— Он только обрадуется, что они кому-то пригодились.

— Ну тогда, может быть, кому-то еще из членов семьи будет тяжело видеть, что другая женщина носит вещи миссис Мердок.

По тому, как Пегги отвела глаза, Кейт поняла, что не ошиблась. Слава Богу, по крайней мере хоть один человек скучает по Грейс.

— Кто же это? — спросила она.

Пегги не стала увиливать.

— Мисс Мертис Бенни, подопечная лорда Парнелла. Она так переживает из-за миссис Мердок, что просто ужас. Они были очень близки, обе хорошенькие и молоденькие. — Пегги вздохнула. — Но это пройдет, дайте только время.

— Мне бы не хотелось печалить ее еще больше.

— А вы ее не опечалите, — уверенно возразила Пегги, и Кейт поняла, что среди прислуги она приобрела союзника. — Я уж постараюсь, чтобы вы надевали только те платья, которые миссис Мердок никогда не носила.

Кейт сомневалась, что ей хочется надевать вещи своей покойной кузины, но она слишком устала, чтобы спорить. Она кивнула, и Пегги поспешила прочь, торопясь выполнить свое дело.

Кейт даже не стала умываться перед тем как опуститься на мягкую пуховую перину. Она легла и сразу же погрузилась в роскошь, которую давно забыла. Прошло столько времени с тех пор, как она прижималась щекой к белью, такому гладкому, что оно казалось атласным. Она закрыла глаза, и солнце укрыло ее своими лучами, как теплое одеяло.

С прошлым покончено, и с теми годами, что простирались позади, и с минувшей ночью. Пришло время смотреть вперед.

Маркиз был внимателен и заботлив, а отважный капитан Уоттерс напомнил ей о том, каково это, когда тобой восхищаются, а не жалеют тебя как женщину, потерянную в глазах общества. Все, чего ей хотелось, лежит у нее на ладони. Остается только сжать кулак.

И по щеке ее скатилась слезинка.

Кит сидел в медной лохани с быстро остывающей водой. Проклятая горничная унесла его мундир и стащила его рубашку и штаны, пообещав «малость их почистить», и, пока она не вернулась, ему ничего другого не остается, как только, плескаться в этой лохани подобно рыбе.

Лохань втащила наверх пара крепких парней, хотя он не просил ни о чем таком, а потом явилась стайка хихикающих горничных — да сколько же слуг нужно одному человеку? — и стала таскать котелок за котелком горячую воду. Когда он спросил, что он, по их мнению, должен делать, самая молоденькая, маленькая девчонка, не старше его последней стрижки, ухмыльнулась, многозначительно посмотрела на него и сказала: «Как что, сэр? Верно, выкупаться», — а потом присела и умчалась со стайкой своих хихикающих подружек.

Кит не устоял перед искушением и вымылся. Ничего не скажешь, это роскошь и наслаждение. Он столько лет провел в таких отвратительных условиях, что бывали времена, когда ему казалось, что он никогда больше не будет чистым. Только в ее объятиях…

Кит резко встал, расплескав воду. Огляделся, схватил полотенце, приготовленное для него, и сердито вытерся. Он терял ту небольшую долю здравого смысла, которую ему удалось сохранить. Он чувствовал себя как человек, который пустился в путешествие, запасшись четкой картой, и обнаружил, что дорога совсем не прямая и что есть еще одна, на карту не нанесенная.

Кит обмотал полотенцем бедра и пересек комнату. Подойдя к окну, оперся о подоконник и выглянул. Где она теперь? Разумеется, с маркизом, так и следует, и не важно, что с ним самим сотворила одна-единственная ночь. Проклятие! Он все прекрасно понимал. Разве в него не вбили самый горький из всех уроков? Не нужно было доверять своему склонному ошибаться органу, который зовется сердцем. Так уже случалось раньше… и результаты были гибельными для его души.

Кит резко ударил кулаком по стене и обрадовался резкой боли.

Кто-то постучал в дверь, и Кит повернулся, радуясь любому способу отвлечься. Вошел лакей, неся в руках аккуратно сложенную стопку одежды.

— Его светлость кланяется вам, сэр, и надеется, что вы примете его самые искренние извинения, но, кажется, прачка, которая стирала ваши рубашку и штаны, была неосторожна и сожгла их так, что починить уже нельзя.

— Что?! — тупо спросил Кит. У него было всего две рубашки, а штаны заменить было просто нечем.

— Его светлость просит вас принять вместо них вот это. Он понимает, что они, наверное, не очень хорошо сидят, но Пегги — мастерица насчет шитья и сумеет подогнать все как следует.

— Вот проклятие!

— Да, сэр. Я сию минуту пришлю сюда Пегги. Могу я передать лорду Парнеллу, что вы будете готовы к обеду в восемь часов, сэр?