– Нет. Просто добавляю то, что нам сообщили из Лондона сегодня утром. Ничего особенного.

Хелена снова вздохнула. Главный следователь из полиции Лондона звонил час назад, чтобы сообщить, что они взяли на пересмотр дела по убийствам в Лондоне. Ранее они не могли связать эти убийства, так как никаких оснований, кроме внешнего сходства мужчин, у них для этого не было.

– Те двое не знали друг друга и жили в разных частях Лондона, у них не было общих знакомых или одинаковых увлечений, ничего общего, как пояснил мне Майк, принявший этот звонок. Жертву из Ричмонд-парка звали Дэвид Рейнольдс, он не имел судимости. А парень с автостоянки на Хаунслоу, которого звали Энтони Дэниелс, имел кое-какую криминальную историю в прошлом – за ним числится несколько ограблений и несколько мошеннических действий. Это как раз и стало одной из причин, по которой они даже не думали объединять эти два дела. Они полагали, что смерть Дэниелса связана с его контактами с наркоторговцами. Оба мужчины умерли от травмы головы, нанесенной каким-то тупым предметом, который так и не удалось обнаружить. По характеру совершения преступления сходны с бристольскими убийствами. Это в дополнение к внешнему сходству жертв. Парень, с которым я говорил, показался мне не слишком убедительным, вряд ли они смогут помочь нам с криминалистикой или с чем-то еще. Они не проводили экспертизы. Но обещали держать нас в курсе, если выявится возможная связь. Мы договорились обмениваться информацией.

Теперь, когда вмешалась пресса, объединив все дела в одно и выплеснув все свои необоснованные доводы на первые полосы газет, Хелена могла предвидеть, какое давление будет оказываться на нее, и ей определенно нужно будет вести расследование еще более интенсивно, чтобы добиться каких-то результатов. Утром ей уже позвонила ее босс, старший следователь, суперинтендант Анна Миллер.

– Миллер сегодня звонила, – холодно сказала она Девону, – она очень раздражена происходящим. Хочет незамедлительного ареста. Интересовалась, почему мы не содержим Джемму О'Коннор под стражей. Я ответила ей, что у нас нет достаточных оснований для этого… Не за что зацепиться.

Девон кивнул:

– Ты права. Жаль, что судебно-медицинское заключение по ее дому не принесло существенных результатов. Нам бы действительно помогло, если бы подтвердилась версия о том, что она лжет, что Дэнни жил с ней в Бристоле.

– Это трудно определить. Многое зависит от того, как часто в доме производится уборка, какие используются чистящие средства. Определенно мы можем сказать лишь то, что он там был. Не могу сказать, как давно или как долго, к сожалению.

Они хотели допросить Джемму по результатам экспертизы, но неожиданно она позвонила им сама и неуверенным голосом заявила, что хотела бы с ними поговорить. Джемма должна была прибыть с минуты на минуту, и как только Хелена об этом подумала, на столе зазвонил телефон.

– Ты идешь? – спросила она Девона, положив трубку.

– Конечно.

Когда они разместились в одной из допросных комнат, Хелена предложила Джемме высказаться первой. Та выглядела гораздо лучше, чем на последней встрече, казалась более отдохнувшей, волосы были чистыми, лицо выражало решимость.

– Послушайте, я много думала о Дэнни последние несколько недель, – начала она, – еще я обсуждала всю эту ситуацию с моей подругой Евой. Ева Хоутон – ведущий расследования репортер в The Independent, и она действительно неплохо разбирается в подобных вещах. Она мне очень помогла.

– Серьезно? – удивилась Хелена. – И чем же вам так помогла мисс Хоутон?

Она старалась выразить голосом весь тот скептицизм, который испытывала. «Чертовы репортеры», – подумала Хелена, снова вспоминая последние заголовки газет.

– Она полагает – да и я удивляюсь, почему это мне раньше в голову не пришло, ведь чем больше я об этом думаю, тем более логичным мне это кажется, – в общем, мы с ней обе теперь считаем, что у Дэнни были какие-то неприятности, и, возможно, это продолжалось некоторое время до того, как он… до того, как он исчез.

– Какие неприятности? – спросила Хелена, переглянувшись с Девоном и поднимая бровь.

– Я пока не знаю. Наша версия, что человек, с кем связаны эти неприятности, навестил Дэнни в нашем доме в Чизвике тем утром после моего отъезда. И этот парень напал на Дэнни. Он не успел убить его, но, видимо, ранил. Я до сих пор не знаю, как там могло оказаться так много крови. Но я поразмышляла над этим и, вспоминая события последних недель, не помню, чтобы видела Дэнни полностью обнаженным после того, как он переехал в Бристоль. У нас не было секса…

– Ах вот как?! – Хелена никак не могла с собой справиться и побороть скептицизм, который нарастал как снежный ком.

Джемма проигнорировала ее и продолжила:

– Мы не занимались сексом, когда он переехал, и я не могу понять, как он мог так умело скрывать травмы в нижней части своего тела. Я не замечала, чтобы у него что-то болело, но это единственное объяснение, которое мне приходит на ум.

– Маловероятно, но продолжайте, – сказала Хелена, подавив желание закатить глаза. Она ни на йоту не верила в эту версию.

Джемма смутилась:

– Это звучит надуманно, но, пожалуйста, дослушайте до конца. Я не знаю, как это связано с другими убийствами или почему жертвы все так похожи на Дэнни, я не могу это объяснить. Но если оставить это в стороне, то эта версия имеет какой-то смысл. Полагаю, Дэнни был ранен и отправился куда-то подлечиться на неделю, прежде чем приехать ко мне сюда, как мы с ним договаривались. Я не знаю, где он провел это время, – может быть, в отеле или в каком-нибудь подобном месте. Или, если он встречался с другой женщиной, во что мне совсем не хотелось бы верить, он мог… ну, вы понимаете.

Она сделала паузу, сглотнула образовавшийся в горле ком, а потом, вздохнув, продолжила:

– И когда он переехал сюда, он очень боялся, что тот парень попытается его снова отыскать и убить. Поэтому он никогда не подходил к дверям, если к нам приходили курьеры, поэтому и соседи его не замечали, он даже мобильным телефоном не обзавелся. Я до сих пор не знаю, почему он отказался от работы раньше, чем все это произошло, равно как и не имею ни малейшего представления, где он находился в будние дни в рабочее время. Но… разве вы не согласны, что все это очень логично складывается? Он был напуган. Очень напуган. А потом, может быть, страх так замучил его, что он решил сбежать. И он все еще в бегах, скорее всего, или же… – Она сделала паузу, затем продолжила: –